Она повернулась и пошла по коридору в обратную сторону от толпы в поисках другого выхода.
Персефона подумала о том, чтобы выйти через подземную парковку, но ей не очень-то хотелось оказаться загнанной в угол кучкой незнакомцев в месте, где было темно и пахло бензином и мочой.
«Может, через пожарный выход?» – подумала она. Даже если из-за этого включится сирена. К этим дверям не было доступа снаружи, а значит, там ее никто не будет поджидать.
Окрыленная идеей добраться до дома и провести вечер с Лексой после напряженного дня, Персефона ускорила шаг. Свернув за угол, она вдруг с кем-то столкнулась. Она не подняла головы, чтобы посмотреть, кто это, опасаясь быть узнанной.
– Извините, – пробормотала она, отступила на шаг и торопливо пошла к выходу впереди.
– Я бы на вашем месте не стал выходить через ту дверь, – голос остановил девушку, когда ее ладонь коснулась металлической ручки. Она обернулась и встретилась взглядом с парой серых глаз. Лицо мужчины было худым и красивым, с острыми скулами и полными губами, окруженным копной непослушных волос. На мужчине был серый комбинезон уборщика. Она никогда прежде его не видела.
– Потому что включится сирена? – уточнила она.
– Нет, – ответил он. – Потому что я только что вошел через ту дверь, и если вы та женщина, о которой говорят в новостях последние три дня, думаю, люди за дверью ждут именно вас.
Она раздосадованно вздохнула и добавила несчастным тоном:
– Спасибо за предупреждение.
Она повернулась к прилегающему коридору, но мужчина снова окликнул ее:
– Если вам нужна помощь, я могу вытащить вас отсюда.
Персефона ответила скептическим взглядом:
– Как именно?
Уголки его рта приподнялись, но выглядело это так, словно он давно забыл, как нужно улыбаться.
– Вам вряд ли понравится.
Глава III. Прикосновение несправедливости
Он был прав. Персефона пришла в ужас.
– Я туда не полезу.
Речь шла о кузове грузовика, набитом мусором.
Она была неправа, когда говорила о запахе бензина и мочи на парковке. Его-то она смогла бы вынести, ведь там не нужно было лезть в вонючий мусор.
Уборщик привел ее в подвал – сам маршрут внушил ей чувство беспокойства и заставил покрепче сжать ключи от квартиры. «Вот так людей и убивают», – подумала она, но тут же сказала себе, что просто пересмотрела детективов.
Подвал был заполнен всякой всячиной – лишней мебелью и предметами искусства. Здесь же находились прачечная, кухня ресторана и техническое помещение, где она и стояла сейчас, глядя на свой «спасательный транспорт», как начал называть его мужчина.
Он теперь, казалось, потешался над ней.
– Либо так, либо выходить через ту дверь, – пожал плечами он. – Вам решать.
– Откуда мне знать, что вы не выкатите меня прямо к той толпе?
– Послушайте, вам необязательно это делать. Я просто подумал, что вы захотите сегодня как-то попасть домой. Что касается меня и моей помощи, у меня нет никакого желания смотреть, как кто-то страдает из-за своей связи с богом.
Что-то в том, как он это сказал, навело Персефону на мысль, что он и сам из-за этого пострадал, но она не стала ничего у него выпытывать. Она просто задумчиво смотрела на него, прикусив губу.
– Ладно, давайте, – наконец проворчала она.
Мужчина помог ей забраться в кузов, и она устроилась в уголке, который он освободил для нее.
Подняв пакет с мусором, он вопросительно взглянул на нее:
– Готовы?
– Вряд ли к этому можно быть готовой, – ответила Персефона.
Он прикрыл ее мешками, и она вдруг оказалась в темноте. Машина сдвинулась с места. Вокруг нее зашуршал пластик, и она задержала дыхание, чтобы не чувствовать запах гнили и плесени. Содержимое пакетов впивалось ей в спину, и каждый раз, когда колеса наезжали на камни, кузов трясся, и она чувствовала трение пластика, подобного змеиной коже. Девушку тошнило, но она старалась держать себя в руках.
– Ваша остановка, – донесся до нее голос уборщика. Он поднял мешки, которыми прикрыл ее. Персефоне в лицо ударил свежий воздух, когда она поднялась из темной ямы.
Мужчина помог ей выбраться. Неуклюже обхватив ее за талию, он поставил богиню на ноги. От этого прикосновения она поморщилась и отступила назад, пошатнувшись.
