Только от самой мысли, что я его больше не увижу, мне становилось плохо.
И получалось, что неожиданно прав был Дэвик. Ни в коем случае нельзя было подпускать к себе никого из этой семейки. А то вот теперь разбирайся не только с ее членами, а и с чувствами. И я еще больше мучилась от сознания того, что сама себя загнала в какой-то тупик.
Конечно, ничего никуда само собой не девается. Сколько бы я не убеждала себя в обратном, я любила Эмика, несмотря на его долбанутую на всю голову мамашку, несмотря на моих любимых бабМашу и Фёклу. И в этом была самая главная неприятность моей нынешней жизни. Но и главная приятность тоже. И это все было очень и очень непросто понять.
«Будь, что будет, — решила я. — Или, как там говорили древние: «Делай, что должно, и будь, что будет», — вспомнила я изречение, которым пользовался Сашок. Эта мысль почему-то меня немного успокоила.
«Да, и правда. Чего это я расстраиваюсь. Прав не Дэвик, а Филиппыч. Я сижу в стане врага и слежу за ним». Найдя для себя приемлемое оправдание нахождения рядом с Эмиком, я окончательно успокоилась.
Фёкла откровенно скучала и даже немного занервничала от безделья. Она несколько раз жаловалась бабМаше на то, что уже прошло три месяца вместо двух недель, и я, наверное, о ней забыла, и теперь никогда не вернусь из-за границы. Ведь там у меня такой выгодный модельный контракт! И ей, Фёкле, теперь придется до конца своих дней жить здесь и так и не стать звездой номер один международного подиума!
Интересно, как она себе представляла постоянное проживание в моей квартире без прописки и, вообще, на птичьих правах? Но, по здравом размышлении, я пришла к выводу, что куча народу в Москве вообще не заморачивается о таких вещах, как прописка, легальность или что-то подобное. Живут себе по инерции и ни о чем не беспокоятся. Это «поколение next» вообще устроено как-то не так, как все другие. Я поймала себя на мысли, что почему-то мне не хочется думать о себе, как о представителе этого странного поколения, которое выбирает для счастливой жизни Кока-колу. Я эту синильную кислоту всегда терпеть не могла!
Фёкла нервничала все сильнее, и бабаМаша доложила мне об этой ситуации. Я кое-что предприняла.
В один прекрасный момент на квартиру к Фёкле и бабМаше заявился целый выводок стилистов и фотографов и объявил, что Фёкла теперь будет участвовать в некоем суперпуперовском международном конкурсе, в который ее определило родное звездное агентство с моей благородной подачи.
Я заранее согласовала свои действия со всеми заинтересованными сторонами, то бишь: с агентством по найму «мисок», из которого я в свое время извлекла Фёклу, с его услужливой директрисой Жанной Евгеньевной, с моим знакомым стилистом и его приятелем фотографом — людьми, в полном смысле слова профессиональными и серьезными. У каждого из них было свое небольшое профильное предприятие, которое как раз и занималось тем, чтобы создавать из среднестатистических «мисок» настоящих звезд подиума. Вернее, звездами те становились благодаря деньгам спонсоров, но вот делать их мордашки в высшей степени привлекательными — это и была забота моих друзей. Перед обоими я поставила задачу простую и в то же время элегантную — «наваять» для Фёклы приличное портфолио и внушить девушке мысль, что она обязательно победит в этом мифическом конкурсе, в который ее, якобы, рекомендовало ее драгоценное агентство. По моему звонку из Европы.
Фёкла долго визжала от восторга, когда узнала, для чего в ее квартиру прибыла столь представительная делегация. Через два часа квартира напоминала филиал крутейшей фотостудии, а вокруг Фёклы суетились одновременно трое стилистов — я посчитала, что так моя затея будет выглядеть солидней. Мой знакомый стилист, не обиженный гонораром, полностью одобрил мою мысль.
Теперь я наконец могла облегченно вздохнуть. Минимум на две недели можно было забыть про Фёклу, вернее, про ее неожиданную и совершенно не нужную мне депрессию.
Фёкла срочно впряглась в работу, и, к моему удивлению и, я бы даже сказала, радости, я вдруг обнаружила, что она — настоящий профессионал своего дела! Предварительное портфолио, которое мне через пару дней показал фотограф, было весьма недурным.
