Фотограф, руководствуясь собственным художественным вкусом, нашел чрезвычайно живописной эту кстати явившуюся, вернее, стоявшую тележку.
Ее-то и снимет он для газеты!.. Но где хозяин? Конечно же, десять против одного — попивает себе в корчме.
Фоторепортер не погнушался войти в распивочную, где стоял тяжелый винно-табачный смрад, и гаркнул:
— Хелло, господа! Чья это тележка стоит перед корчмой?
— Моя! — отозвался некто в шапке, расположившийся возле стойки.
— Готов оплатить один фреч,[2] если вы сейчас выйдете и впряжетесь в свою тележку, словно везете ее, а я вас сфотографирую, — объявил человеку в шапке репортер. — Согласны?
— А куда пойдет снимок? — поинтересовался хозяин тележки.
— В газету.
— И я там себя увижу? — просияв, осведомился тот.
— Само собой, — ответил репортер.
— Ясное дело, увидишь, если они поместят тебя в газете и ты до тех пор не ослепнешь, — к вящему удовольствию окружающих, вмешался в переговоры какой-то весьма потрепанного вида завсегдатай корчмы.
На съемку вышли не только хозяин тележки и газетчик, но и вся шумная любопытная компания.
Фоторепортер щелкнул возчика в шапке. Весело скалясь, возчик тащил свою тележку; на заднем плане виднелось еще несколько ухмыляющихся физиономий.
Затем фоторепортер предложил владельцу тележки прийти на другой день в редакцию за бесплатным номером газеты — сверх оплаченного фреча. И тут же помчался назад в редакцию.
Снимок быстро проявили и немедля тиснули, подверстав к статье главного редактора. Фоторепортер был работник опытный, а статья шла под личную ответственность главного редактора, не считая, конечно, цензуры…
Вот так и случилось, что на следующий день в иллюстрированной газете жалкая ручная тележка вытеснила с уготованного ему места Адольфа Гитлера, властелина Европы, предназначенного, по мнению тогда еще многих — да славится их слабоумие! — быть господином мира.
Это ли не карьера, не сенсация, это ли не факт, толкающий на размышления?… Даже в том случае, если происходит такое всего лишь с предметом, с вещью?!
Да-да, даже если это необычайное событие происходит всего-навсего с вещью?!
Как часто говорят: «Эх, если бы эта скамья (или эта кушетка) могла рассказать про все, что видела!»
Так вот, любезный читатель, именно это и произойдет на последующих страницах. Тележка, которая с весьма заметного, кажется нам, события начала играть свою рель в нашем повествовании, останется и в дальнейшем главным его героем. Ты сможешь проследить ее судьбу, ибо именно она будет неизменно в центре событий. Ты увидишь жизнь такой, какой бурлила она — красивая, безобразная, веселая, горестная, славная или ужасная — вокруг тележки, куда бы эта тележка ни двигалась, где бы ни стояла…
Вещь, объект!.. А почему бы и не стать объекту объектом повествования, не выйти на первый его план? Важнейшим достоинством рассказа считается объективность, достоверность, беспристрастность. Вот и будем смело придерживаться здесь этого ведущего принципа.
Итак, тележка подана! Отправимся же и мы с нею в путь.
Владелец тележки был пресимпатичный здоровяк с вьющейся шевелюрой и блестящими черными глазами. По профессии он был обивщик мебели. На маленькой жестяной табличке, укрепленной по борту тележки, можно было прочитать его имя, фамилию, а также адрес его лавчонки или мастерской:
Янош Безимени,
обивщик мебели,
1, улица Пантика, 9.
Улица Пантлика вьется по Буде, в самом низу Крепостного холма.
Тележка выглядела такой же крепко сбитой, пропорциональной, сработанной на славу, как и ее хозяин. Сделана она была из дуба — дерева, не боящегося ни времени, ни воды.
Однако ж более подробное изучение тотчас обнаруживало дефект как в повозке, так и в ее хозяине.
Янош Безимени сильно припадал на правую ногу. Что сразу объясняет, почему этот здоровяк, косая сажень в плечах, не был призван в армию.
А тележку странным образом заносило влево. Настолько, что Безимени приходилось то и дело поправлять ее ход, подталкивая рукоять вправо, — иначе его тележка покатила бы поперек улицы.
Что повредило ход тележки — ошибка мастера, ее создателя, несчастный случай или почтенный ее возраст? Не все ли равно? Безимени так привык уже каждые десять шагов подталкивать тележку вправо, что, доведись ему везти повозку с нормальным ходом, непременно столкнул бы ее на обочину.
