– А что же мне было делать? – с жаром воскликнул я.
– Вам следовало пойти в ближайшее питейное заведение – там можно узнать все на свете. Там вам рассказали бы всю подноготную о каждом из обитателей дома – начиная с хозяина и заканчивая посудомойкой. Уильямсон! И что это нам дает? Пожилой мужчина не смог бы выдержать соперничество с молодой, энергичной женщиной. Что мы узнали из вашей экспедиции? Что девушка рассказала нам чистую правду. Я в этом не сомневался. Что между усадьбой и велосипедистом есть какая-то связь. В этом я тоже не сомневался. Дом снял некий Уильямсон. И что из того? Ну ладно, дорогой сэр, не унывайте. До следующей субботы еще есть время, к этому сроку я и сам успею кое-что сделать.
На следующее утро мы получили записку от мисс Смит с подробным описанием того, чему я сам был свидетелем, но главное содержалось в приписке:
«Надеюсь, Вы отнесетесь с уважением к моему решению, мистер Холмс. Вероятно, мне придется оставить свое место, поскольку мистер Каррузерс предложил мне стать его женой. Я уверена, что им движут глубокие чувства и благородные намерения, но я уже связана обещанием с другим человеком. Мой отказ сильно огорчил мистера Каррузерса, однако он принял его с достоинством джентльмена. Надеюсь, Вы понимаете, что продолжать у него работать мне теперь было бы крайне затруднительно».
– Похоже, наша юная леди попала в серьезную переделку, – задумчиво сказал Холмс, дочитав письмо до конца. – Дело приобретает все более интересные черты и принимает совсем иной оборот, чем обещало на первый взгляд. Я думаю, денек в тихой мирной сельской глуши мне не повредит. Я склоняюсь к тому, чтобы съездить туда сегодня во второй половине дня и проверить кое-какие догадки, возникшие у меня по прочтении этого письма.
Нельзя сказать, чтобы денек в мирной сельской глуши ему не повредил: Холмс вернулся на Бейкер-стрит поздно вечером с рассеченной губой и шишкой на лбу и в таком расхристанном виде, что вполне мог бы сам стать объектом внимания Скотленд-Ярда. Однако все эти приключения, по-видимому, доставили ему невероятное удовольствие; рассказывая о них, он от души хохотал.
– Я так мало двигаюсь, что любой вид активности для меня – наслаждение, – сказал он. – Вы знаете, что я очень уважаю старый добрый английский бокс и достиг в этом виде спорта заметных успехов. За годы моих расследований он не раз сослужил мне добрую службу. Сегодня, например, не владей я приемами бокса, я мог бы пережить страшный позор.
Я попросил его не медлить и поскорей рассказать мне все, что с ним случилось.
– Я разыскал кабачок, который уже рекомендовал вам на заметку, и попытался как бы невзначай навести кое-какие справки. Словоохотливый хозяин сообщил мне все, что было нужно. Уильямсон живет в Чарлингтон-Холле, держит небольшой штат прислуги. Кстати, борода у него седая. Поговаривают, но это только слухи, что он священник или был им когда-то. Однако, узнав о том, что происходит в поместье с тех пор, как он там поселился, я подумал, что такой образ жизни совершенно не вяжется с саном священника, и заглянул в церковное управление. Там мне сообщили, что действительно, был такой священник, поведение которого бросало тень на всю церковь. Владелец бара также поведал мне, что по выходным в поместье съезжаются гости – «горячие парни, сэр» – и особенно среди них выделяется завсегдатай этих собраний, некто мистер Вудли с рыжими усами. На этом наша беседа была прервана самим мистером Вудли, который, как оказалось, тоже был в баре и слышал весь наш разговор. Кто я такой? Что мне надо? Что означают все эти расспросы? Он разразился потоком отборной ругани, и надо сказать, что его эпитеты были весьма выразительны. В завершение своей оскорбительной речи он нанес мне сильнейший удар в челюсть, от которого я не успел как следует увернуться. Зато следующие несколько минут стали сплошным наслаждением. Окончательно его сломил мой прямой удар левой. Сам я, как видите, остался почти невредим, а мистера Вудли отвезли домой в коляске. Вот так закончилось мое путешествие в сельскую глушь, и должен признаться, что, несмотря на полученное удовольствие, мой визит на территорию, граничащую с Сурреем, принес так же мало пользы, как и ваш.
