– А что с ним такое?
– Значит, вы подтверждаете свое знакомство с этим молодым человеком?
– Он мой близкий друг.
– Вы в курсе, что он исчез?
– Вот как! – На каменном лице доктора не дрогнул ни один мускул.
– Он ушел из гостиницы вчера вечером, и с тех пор его никто не видел.
– Я уверен, он скоро объявится.
– Завтра состоится матч университетской команды.
– Я не охотник до детских забав. Мне небезразлична судьба этого молодого человека, поскольку я давно его знаю и люблю. Но на спортивные занятия Годфри мои интересы не распространяются.
– В таком случае вы должны помочь нам выяснить, что стряслось с мистером Стонтоном. Вы знаете, где его искать?
– Конечно же, нет.
– Вы не видели его со вчерашнего дня?
– Нет, не видел.
– У мистера Стонтона нет проблем со здоровьем?
– Никаких.
– Он когда-нибудь прибегал к вашей профессиональной помощи?
– Нет.
Холмс поднес к глазам профессора листок бумаги:
– Тогда, возможно, вы объясните нам происхождение этого рецепта на тринадцать гиней, оплаченного мистером Годфри Стонтоном в прошлом месяце? На рецепте стоит печать: «Доктор Лесли Армстронг, Кембридж». Я нашел его среди бумаг в гостиничном номере мистера Стонтона.
Доктор вспыхнул от возмущения:
– Я не понимаю, с какой стати я должен давать вам какие бы то ни было объяснения, мистер Холмс.
Холмс убрал рецепт в свой блокнот.
– Если вы предпочитаете, чтобы объяснения появились в прессе, это рано или поздно произойдет, – сказал он. – Я уже говорил вам, что по возможности стараюсь избегать огласки, но есть люди, которые сделают это без колебаний. С вашей стороны было бы гораздо разумнее довериться мне.
– Мне ничего не известно.
– Мистер Стонтон писал вам из Лондона?
– Конечно же, нет.
– Бог мой, опять идти на почту! – устало вздохнул Холмс. – Вчера вечером, в пятнадцать минут седьмого, Годфри Стонтон отправил вам из Лондона телеграмму с мольбой о помощи. Эта телеграмма, вне всякого сомнения, имеет прямое отношение к его исчезновению, а вы, оказывается, ее не получали. Это форменное безобразие. Я немедленно пойду в местное почтовое отделение и зарегистрирую жалобу.
Доктор Лесли Армстронг вскочил из-за стола, и его загорелое лицо побагровело от ярости.
– Потрудитесь покинуть мой дом, сэр, – отчеканил он. – И можете передать своему клиенту лорду Маунт-Джеймсу, что я не намерен общаться ни с ним самим, ни с его агентами. Все, сэр, ни слова больше!
Он неистово позвонил в колокольчик.
– Джон, проводи этих джентльменов.
Напыщенный дворецкий сурово проводил нас до дверей, и мы очутились на улице. Холмс разразился смехом.
– Доктору Лесли Армстронгу не откажешь в твердости характера, – сказал он. – И сколько экспрессии! Если бы он решил сменить род деятельности, то с успехом заполнил бы нишу, освободившуюся после гибели великолепного Мориарти. Ну что, мой бедный Уотсон? Нет у нас в этом негостеприимном городе ни друзей, ни крыши над головой, но уехать отсюда мы не имеем права. Дело есть дело. Эта гостиница прямо напротив дома Армстронга подойдет нам как нельзя лучше. Если вы возьмете на себя организацию ночлега, у меня останется время навести кое-какие справки. И закажите номер с окнами на проспект.
Наведение справок продлилось дольше, чем предполагал Холмс, поскольку вернулся он только к девяти часам вечера – бледный и удрученный. Одежда его запылилась, и сам он изнемогал от усталости и голода. На столе его ждал холодный ужин, и после того, как он насытился и раскурил свою трубку, им овладело то философски-ироничное настроение, которое обычно накатывало на него, когда дела шли из рук вон плохо. Услышав стук колес подъехавшего экипажа, Холмс поднялся и выглянул в окно. В свете газового фонаря был отчетливо виден остановившийся у дверей дома доктора Армстронга экипаж, запряженный парой серых лошадей.
– Он отсутствовал три часа, – заметил Холмс, – с половины седьмого до половины десятого. Это дает нам радиус в десять-двенадцать миль. Он проделывает этот путь один-два раза в день.
– Это нормально для практикующего врача.
– В том-то и дело, что доктор Армстронг не практикующий врач. Он читает лекции и иногда консультирует, но крайне редко ездит на вызовы: это отвлекает его от научной работы. И вот тут возникает вопрос: зачем он совершает эти наверняка досаждающие ему поездки и кого он навещает?
