Шерлок Холмс выслушал повествование мистера Овертона с глубочайшим вниманием.
– Что вы предприняли, обнаружив исчезновение молодого человека? – спросил он.
– Я телеграфировал в Кембридж в надежде узнать, не появлялся ли он там. Вот ответ: его там не видели.
– Вы полагали, он мог вернуться в Кембридж?
– Да, последний поезд на Кембридж отправлялся в четверть двенадцатого.
– Но, как вы убедились, он не поехал на этом поезде.
– Да, на вокзале его тоже не видели.
– Ваши следующие шаги?
– Я телеграфировал лорду Маунт-Джеймсу.
– Почему именно ему?
– Годфри – сирота, а лорд Маунт-Джеймс – его ближайший родственник – дядя, если не ошибаюсь.
– Понятно. Это уже кое-что. Лорд Маунт-Джеймс – один из богатейших людей в Англии.
– Кажется, Годфри об этом упоминал.
– И ваш друг приходится ему близким родственником?
– Больше того – он его единственный наследник. Старику уже под восемьдесят, и он страдает подагрой. Говорят, костяшками его пальцев можно натирать бильярдный кий. Самому ему много не надо, но он ни разу в жизни не дал Годфри даже шиллинга – ужасный скряга. Зато после смерти все достанется Годфри.
– Вы получили ответ от лорда Маунт-Джеймса?
– Нет.
– А что могло заставить вашего друга пойти к лорду Маунт-Джеймсу?
– Что-то беспокоило его прошлым вечером, и, если проблема была связана с деньгами, он мог обратиться к своему ближайшему родственнику – правда, насколько я понимаю, шансов получить у него помощь было немного. Годфри не любил старика и пошел бы к нему на поклон только в случае крайней нужды.
– Погодите, давайте разберемся. Если ваш друг собирался навестить своего родственника лорда Маунт-Джеймса, нам нужно как-то объяснить появление в гостинице бродяги и волнение Годфри Стонтона, вызванное его появлением.
Сирил Овертон сжал голову руками.
– Ничего не понимаю! – сказал он.
– Знаете, у меня сегодня свободный день, и я готов потратить его на ваше дело, – предложил Холмс. – Но заранее советую вам примириться с тем, что завтрашний матч пройдет без участия пропавшего джентльмена. Должно быть, действительно крайняя необходимость заставила его исчезнуть в столь ответственный для команды момент, и та же необходимость не позволяет ему подать о себе весть. Предлагаю сейчас всем вместе отправиться в гостиницу и расспросить еще раз портье. Возможно, он сумеет вспомнить еще какие-нибудь обстоятельства, имеющие отношение к исчезновению вашего друга.
Шерлок Холмс не зря славился своим умением разговорить свидетеля. Он пригласил портье в опустевший номер Годфри Стонтона и вскоре вытянул из него все, что тот знал. Вчерашний посетитель, по его мнению, не был джентльменом и вряд ли где-нибудь работал. По словам портье, это был самый обычный человек: лет пятидесяти, с седой бородой, бледным лицом, неброско одетый. Он казался сильно взволнованным. Портье обратил внимание, что его рука дрожала, когда он подавал записку. Годфри Стонтон, прочитав ее, скомкал листок и засунул в карман. Спустившись в фойе, он не подал бородатому мужчине руки. Они обменялись несколькими фразами, но портье удалось разобрать только одно слово «пора». Затем они поспешно удалились. Часы в фойе показывали ровно половину одиннадцатого.
– А скажите-ка мне вот что, – сказал Холмс, усаживаясь на кровать Стонтона. – Вы ведь дневной портье, верно?
– Да, сэр, моя смена заканчивается в одиннадцать.
– И ночной портье, вероятно, не сможет ничего добавить к вашему рассказу?
– Нет, сэр. Позже пришли только несколько человек из театра. И все.
– Весь вчерашний день вы провели на своем посту?
– Да, сэр.
– А не получал ли мистер Стонтон в тот день еще какого-нибудь послания?
– Да, сэр, ему пришла телеграмма.
– Так, интересно. В котором часу?
– Около шести.
– Где в это время находился мистер Стонтон?
– У себя в номере.
– Он прочитал телеграмму в вашем присутствии?
– Да, сэр, я остался подождать, не будет ли ответа.
– Так, и что же?
– Он написал ответ.
– Вы забрали его?
– Нет, он сказал, что отправит его сам.
– Вы видели, как он его написал?
– Да, сэр, я стоял у двери, и он писал вот за этим столом, спиной ко мне. Написав ответ, он сказал: «Ступайте, я отправлю его сам».
