А белые мыши, между прочим, по-моему, только того и ждали. Как кинутся они врассыпную, только хвосты замелькали. Я даже удивился, какие они быстрые. Глазом не успел моргнуть, а клетка уже опустела. Тут вдруг слышу, из коридора визг дикий раздается. Девчонки-то ведь страх как мышей боятся.
Ну, я тут же, конечно, выскакиваю в коридор, а визг уже и в вестибюле раздается, и по всему третьему этажу, и в учительской. Короче, вся школа уже визжит. Ну и мыши, думаю. Недооценил я их. Вот молодцы, вот это скорость! Да, думаю, теперь их фиг поймаешь, этих мышей!
Ну, не стал я ждать, чем вся эта история кончится, а пошел дальше. Потому что мне уже давно домой пора было. По дороге только заглянул в спортивный зал. А там ребята, которые гимнастикой занимаются, тренировались, к празднику какому-то очередному готовились.
Спортивную пирамиду репетировали. Человек, наверное, шесть залезли на семиклассника Борьку Смолкина и застыли. Ничего, кстати, не слабо вышло. Даже, можно сказать, красиво. Постояли они так немножко и решили слезть, потому что Смолкин хоть и самый сильный, но не всю же жизнь ему их на себе держать, не атлант же он, в самом деле.
Я ведь уже говорил, что если начинаю чего-то делать, то остановиться уже никак не могу. И только они собрались слезть, а я им, значит, и говорю: «Замри!»
Ну, они все и замерли. И Смолкин тоже замер, хотя у него уже колени от тяжести дрожать начали. Ничего, думаю, минут десять еще выдержит. Запросто.
Так что полюбовался я этой пирамидой пять минуточек, а дальше не стал. Не рискнул, честно говоря. А то Смолкин как-то недобро на меня смотреть начал. А он все ж таки очень здоровый.
Словом, повеселился я в тот день классно. А потом решил порадовать Инну Андреевну — про последствия подумать. Напрягся я, подумал как следует и сообразил, что если они все разом соберутся — и Мишка Рогожин, и Вовка Сидоров, и Дима Люлин, и Горошко с Людой Яблочкиной, да Герка Скворцов со своими мышами, а еще Смолкин со своей пирамидой, — то мне уже совсем смешно не будет. Хотя, конечно, игра классная, веселая, но только я их всех хорошо знаю, у них с чувством юмора большие проблемы.
Так что, думаю, пойду-ка я все-таки домой, от греха подальше. Тем более мне уже давно пора. Вышел я из спортзала и только было решил к выходу направиться, как вижу — идет мне навстречу Маша. Собственной персоной. И не одна, а с Петровым. И еще с Гришкой Королевым из 4-го «В». А я еще, главное, думал все время, куда это Петров делся, а он вот, оказывается, где. Крутится вокруг Машки, как спутник вокруг Земли. В этом, впрочем, ничего удивительного не было. А вот Гришке чего надо? Только, думаю, его тут еще не хватало!
Тут я смотрю, у них у всех троих на рукавах повязки красные, а Петров с Королевым в руках какие-то плакаты и картины держат, а еще у Петрова через плечо барабан висит. Ну и дела, думаю. К чему бы это все?!
А они все так важно шествуют по коридору, и Маша показывает, что куда повесить. А Петров с Королевым, значит, эти указания выполняют. Стараются, между прочим, вовсю. Перед Машкой выпендриваются. Кто кого перещеголяет в этом развешивании дурацком!
Эх, думаю, не получилось у меня домой уйти. Потому что как же можно было такую возможность упустить?!.. Конечно, я бы им сразу мог «Замри!» сказать, но мне уж очень хотелось их как-нибудь похитрее подловить. Чтобы они на цыпочки встали, к примеру, или там полезли куда-нибудь. Пусть бы, думаю, они бы так постояли перед Машей. Вот уж тогда действительно обхохочешься! У Маши ведь с чувством юмора нормально. Вот мы с ней, думаю, и посмеемся на пару.
В общем, пошел я за ними так, знаете, не спеша, чтобы особого внимания не привлекать. Иду и жду подходящего момента. Я ведь уже объяснял: в этом деле самое важное — терпение!
А Маша вдруг остановилась и на что-то уставилась. И Петров с Королевым тоже молча стоят. Что это, думаю, они там нашли интересного? Подхожу ближе, приглядываюсь, а они, оказывается, на пустой постамент смотрят, на котором раньше пионер с горном стоял. И чего это, думаю, его рассматривать, постамент этот. Он уже здесь лет сто стоит по крайней мере!
