— Два! — считал Васечкин. — Три! Четыре! Пять! Шесть! Семь!
Бандиты падали вниз, как груши с дерева. Цистерна постепенно обволакивалась облаком из мириад разноцветных мыльных пузырей.
— Молод-цы! Молод-цы! — скандировала Маша в кинозале. К ней присоединились и остальные кинозрители.
Но не всё, к сожалению, шло так, как хотелось бы нашим героям.
Хитрый Абдулла всё-таки подобрался к цистерне с горящим факелом и поджёг её.
И теперь языки пламени поднимались всё выше. Ещё немного, и они уже достигнут Петрова и Васечкина. Но друзья продолжали мужественно сражаться. Отступать им было некуда. Вокруг них бушевало море огня, а рядом с ними был открытый люк, где по горло в воде стояли раскрепощённые женщины Востока, с надеждой глядя на своих юных защитников.
Маша, бледная от волнения, вскочила с места. Её осенило.
— Эврика! — закричала она. — Прыгайте! Прыгайте внутрь!!!
Но за пылом боя Петров и Васечкин на расслышали спасительных Машиных слов. Из последних сил дуя в мыльные устройства, они пытались затушить пламя.
— Вспомните закон Архимеда! — кричала Маша. — Ар-хи-ме-да!!!
И весь зрительный зал, с волнением следивший за ходом событий, подхватил и начал скандировать вместе с Машей:
— ЗА-КОН!!! АР-ХИ-МЕ-ДА!!! ЗА-КОН!!! АР-ХИ-МЕ-ДА!!!
На этот раз Петров с Васечкиным услышали.
— Закон Архимеда! — сказал Васечкин. — Чего-то там с ванной было?
Петров напрягся.
— Вспомнил… — неуверенно сказал он, — жидкость, погружённая в тело… нет, тело, погружённое в жидкость…
— Ну же!.. — торопил его Васечкин, так как языки пламени уже подбирались к его ногам.
— Ну же! — шептал Сухов, непрерывно стреляя.
— Помни закон! — сказал Саид, ловко метнув нож в очередного бандита.
— Не помню! — в отчаянии выдохнул Петров.
И тогда Маша, которая уже не могла оставаться в бездействии, в одно мгновение оказалась на экране рядом с ними.
— Как вы могли забыть?! — воскликнула она, закрываясь рукой от огня. — Ведь объём жидкости, вытесненный телом, равен весу тела, погружённого в жидкость!
— Эврика! — заорал Васечкин.
И все трое взялись за руки и, закрыв глаза, прыгнули внутрь цистерны.
Зрительный зал от волнения вскочил на ноги.
Приподнялся на колено Сухов, приложив руку к козырьку выцветшей фуражки.
Как статуя застыл на своём жеребце Саид, не сводя с цистерны горящего взгляда.
И даже хитрый Абдулла на секунду замер в ожидании.
И произошло удивительное. Вода, вытесненная нашими героями, выплеснулась из цистерны, потекла по её стенкам и затушила огонь.
Зрительный зал облегчённо уселся на место.
Покрасневший от злости Абдулла с револьвером в руке бросился вверх по лестнице на крышу цистерны. Он уже почти добрался до верха, но в это время его окликнул голос Сухова:
— Абдулла, я здесь!
Абдулла оглянулся, и тут его и нашла меткая пуля красноармейца Сухова.
Оставшиеся в живых бандиты бросились врассыпную.
— Если встретишь Джавдета, — говорил, прощаясь, Сухову Саид, — не убивай его. Он мой!
— Хорошо! — отвечал Сухов, в свою очередь прощаясь с Саидом и собираясь в обратный путь, к своей милой Катерине Матвеевне.
И когда в зале зажёгся свет и наши герои — Петров, Васечкин, Маша, — встав со своих мест, оказались рядом, то под звучавшую с экрана музыку они услышали последнее письмо Сухова домой.
— Дорогая Катерина Матвеевна! — писал Сухов. — А ещё хочу сообщить Вам, что намедни побывали тут у нас двое друзей — Петров и Васечкин. И с ними милая барышня Маша. Положа руку на сердце, доложу Вам, дорогая Катерина Матвеевна, что если бы не они, то, пожалуй, не писать бы мне Вам больше писем. На сём пока с Вами разрешите проститься, кланяюсь Вам до следующего раза, преданный Вам Фёдор Сухов.
Наши друзья вышли из зала и медленно пошли рядом по улице, как люди, сделавшие одно большое и хорошее дело.
— Спасибо тебе! — сказал Петров Васечкину, отдавая ему приспособление для пускания мыльных пузырей.
— Чего там! Не стоит! — отмахнулся Васечкин, пряча игрушку в карман.
— Эх вы, Архимеды! — сказала Маша.
— Ох, Маша! — вздохнул Васечкин.
— Ладно, ладно! — сказал Петров.
