– Мы слышали, как на бриге раздался выстрел, – сказал Рувим.
– Это мой братец Нонус в меня выстрелил, – ответил Саксон, грустно качая головой.
– Но потом раздался и другой выстрел?
– А это уже я в братца Нонуса выстрелил.
– Боже мой! – воскликнул я. – Надеюсь вы не причинили своему брату вреда?
– Ну, в крайнем случае я мог причинить ему только телесный ущерб, – ответил чудак, – я предпочёл в конце концов удалиться с корабля. Не люблю я ссор. Я уверен, что это братец Нонус выстрелил в меня из девятифунтовой пушки в то время, как я находился в воде. Братец Нонус всегда отличался уменьем стрелять из карронад и мортир. Очевидно, он не был серьёзно ранен, а то как бы он добрался с палубы до кормы, где стоит пушка?
Воцарилось молчание. Незнакомец вытащил из-за пояса длинный нож и стал вычищать им трубку. Мы с Рувимом подняли вверх весла и начали втаскивать на лодку наши рыболовные снасти, которые плыли за нами по воде. Вытащив их, мы привели все в порядок и уложили их на дно лодки.
– Теперь, спрашивается, куда мы направляемся? – спросил Саксон.
– Мы направляемся в Лангстонскую бухту, – ответил я.
– Да неужто?! – насмешливо воскликнул незнакомец. – Вы так уверены в том, что мы поплывём в Лангстонскую бухту? А не направляемся ли мы во Францию? Я вижу, что здесь на лодке есть мачта, парус и пресная вода в сосуде. Мы нуждаемся только в рыбе, а рыбы в этих местах, как я слышал, тьма-тьмущая. Отчего бы нам не направиться прямо в Барфлер?
– Мы направляемся в Лангстонскую бухту, – холодно повторил я.
Саксон улыбнулся, и вследствие этого его лицо превратилось в одну сплошную гримасу.
– Надеюсь, вам известно, – сказал он, – что на море сила считается правом. Я старый солдат, умеющий сражаться, а вы двое неотёсанных ребят. У меня есть нож, а вы безоружны. Что вы скажете, куда нам надо ехать?
Я взял в руки весло и, подойдя к Саксону, сказал:
– Вы тут хвалились, что можете доплыть до Портсмута. Вот вам и придётся показать своё искусство. Прыгай в воду, морская ехидна, а то я тебя так садану веслом по башке, что ты узнаешь, кто такой Михей Кларк.
– Брось нож, а то я тебя проткну насквозь, – прибавил Рувим, наступая на чужака с багром.
– Черт возьми, вы мне дали прекрасный совет, – ответил незнакомец, пряча нож в ножны и тихо посмеиваясь, – люблю я вызывать пыл в молодых людях. Я играю роль стали, которая высекает храбрость из ваших кремней. Не правда ли, я сделал хорошее уподобление? От него не отказался бы и остроумнейший из людей, Самюэль Бутлер. Глядите-ка, молодые люди…
И, похлапывая себя по выдающемуся вперёд горбу на груди, он прибавил:
– Не подумайте, что это горб. Это я книгу ношу так. О, несравненный «Гудибрас»! В этой поэме соединено изящество Горация с заразительной весёлостью Катулла. Ну-с, что вы скажите о моей критике поэмы Бутлера?
– Подавайте ваш нож, – произнёс я сурово.
– Сделайте одолжение, – ответил он, передавая мне с вежливым поклоном свой нож. – Скажите, не могу ли я вам доставить ещё какое-либо удовольствие? Я готов отдать вам все, кроме своего доброго имени и военной репутации. Впрочем, нет, я ни за что не отдал бы вам этого экземпляра «Гудибраса» и латинского руководства о войне, которое я также ношу всегда на груди. Руководство это написано Флемингом и отпечатано в голландском городе Люттихе.
Я, продолжая держать нож в руке, сел рядом с ним и сказал Рувиму:
– Бери оба весла, а я буду присматривать за этим молодцом, чтобы он не сыграл с нами какой-нибудь шутки. Ты был прав, Рувим. Это, наверное, пират. Прибыв в Хэвант, мы его отдадим чиновникам.
Лицо вытащенного нами из воды человека утратило на минуту своё бесстрастное выражение. По нему промелькнуло что-то похожее на тревогу.
– Помолчите немножко, – сказал он, – вы, кажется, назвали себя Кларком и живёте вы в Хэванте. Не родственником ли вам приходится живущий в этом городе старый пуританин Иосиф Кларк?
– Он мой отец, – ответил я.
– Вот так так! – воскликнул Саксон и рассмеялся. – Выходит, что я споткнулся о собственные ноги. Я вам, мой мальчик, кое-что покажу. Поглядите-ка!
И, вытащив из кармана какую-то пачку, завёрнутую в промоченную парусину, он развернул её, и там оказались запечатанные пакеты. Один из пакетов Саксон вынул и положил его ко мне на колени.
