Приключения Гвоздика - страница 15

— Попались! — воскликнул в отчаянии папа Пилукка. — Гвоздик, сын мой, в какую беду втянул я тебя!

Но Гвоздик думал иначе:

— Смотрите за Перлиной, папа! Мне пришла в голову идея, — сказал он и, заслонив собою Перлину и Пилукку, повернулся к полицейским, готовым броситься в атаку.

— Сёстры-машины! — закричал механический мальчик. — Выслушайте меня!

Что это?! Он сошел с ума! Нет, Гвоздик рассуждал вполне здраво. Разве не был он такой же машиной, как эти танки и пушки? А потому нет ничего удивительного в том, что он обращался к ним; он знал: они поймут его.

— Сёстры-машины, не слушайте тех, кто толкает вас на бесчестные поступки! Машины изобретены для того, чтобы творить добро, чтобы помогать людям в работе! А вы что делаете? Вы — машины войны, помогаете насильникам! Я удивляюсь тебе, сестрица-пушка! На твоём месте я не стрелял бы в невинных! А ты, братец-броневик, — тебе не стыдно помогать тому, кто преследует слабого старика Пилукку?

Чичетти и полицейские были ошеломлены: подобного выступления они никогда ещё не слышали. Но ещё больше удивились сами машины, — ведь эти замечательные слова были сказаны такой же машиной, как они, сделанной из той же плоти и крови, то есть, извините, из того же самого железа.

— Машины, ваш долг приносить людям пользу! Подумайте о том, как стали бы вас осуждать ваши братья тракторы, бороны, станки и все остальные трудолюбивые и мирные машины!

Если при этих словах военные машины не покраснели от стыда, то лишь потому, что были покрыты свежей краской. Старая пушка разволновалась до того, что у неё начались спазмы в желудке, то есть в задней части орудия, и одним залпом она выбросила снаряд, который был у неё внутри. Один танк, новёхонький, с иголочки, юный мечтатель, так расчувствовался, что крупные слезы бензина потекли у него из всех отверстий, а из носу, то есть из дула пушки, у него закапали крупные капли масла.

— Довольно! В атаку! — закричал тогда выведенный из себя Чичетти. — Хватайте его, пусть он замолчит!

Но напрасно полицейские давили на педали и нажимали рычаги — машины не двигались. А один рассерженный танк даже затопал гусеницами по земле:

— Я не сдвинусь с места! — кричал он и от злости наступил на ногу Чичетти. Одним словом, все машины поняли, как позорно было их ремесло — ремесло машин войны.

— Переплавьте нас! — требовали машины. — Мы тоже хотим стать плугами, тракторами и станками! Мы хотим приносить пользу!

Увидев смущение полицейских, Гвоздик крикнул:

— От всего сердца спасибо вам, сёстры-машины, — и побежал вместе с Пилуккой и Перлиной.

Чичетти не сдавался.

— Вперёд, трусы! — приказал он растерянным полицейским. — Мы должны схватить негодяев даже без танков и пушек!

Чичетти, во главе целой армии полицейских, продолжал преследовать Гвоздика, Пилукку и Перлину. Полицейских было так много, что они могли меняться, как при эстафетном беге. Первыми стали сдавать старые фельдфебели, затем сержанты, страдавшие плоскостопием, и под конец остались только самые молодые жандармы. Во время этого бега Чичетти даже похудел на пять килограммов, но не сдавался.

— Держите мальчишку! — кричал он. — Гвоздик должен быть моим!

Неожиданную помощь Гвоздику оказали городские ребятишки, которые при виде столь увлекательного преследования сразу же стали на сторону более слабых, что вполне естественно. Дети моментально придумали преинтереснейшую игру: «Кто больше собьёт с ног жандармов». Каждый пустил в ход всю свою изобретательность: одни привязывали к фонарям верёвки, чтобы полицейские спотыкались о них, другие ловко бросали под ноги преследователей кожуру от бананов, третьи намыливали мостовую. В результате упавших оказалось так много, что ребятам даже не удалось установить, кто же из играющих выиграл.

Но в погоню вступали всё новые и новые отряды полицейских. В конце концов Гвоздик вынужден был остановиться: Пилукка и Перлина совсем выбились из сил. И вот подбежали первые преследователи. Гвоздик остановился посреди улицы и широко расставил ноги. Теперь ему стоило только размахнуться, чтобы жандармы попадали на землю.