— А, горничную… Ну хорошо, я подумаю чем можно Вам помочь! Извините, меня ждут! — ответил Макс, и поспешил вниз.
Определенно у них что-то случилось. Что ж, видимо, пока знать что именно, мне не нужно.
Несолоно хлебавши, я вернулась в свои покои.
Сев перед трёхстворчатым зеркалом и облокотившись на тумбочку, я размышляла о том, насколько будет малодушно, если я не приду на бал. Причина банальна: я не могу сама зашнуровать платье и сделать прическу. Нет, конечно, я могла бы надеть котарди, причесать волосы и отправиться штурмовать бастионы холода и призрения, которые так любит воздвигать знать. Но, как сказала камеристка, церемониймейстер развернет меня перед дверьми в бальную залу.
В дверь постучали.
— Войдите, — сказала я, тупо уставившись на свое отражение.
Дверь дёрнули — ключ вывалился из замочной скважины, брякнув об паркет. Совсем забыла…
— Сейчас, минуточку!
На пороге стояла Апраксинья Августовна с поджатыми губами, сцепленными в замок руками и гордо поднятым вверх подбородком.
— Решила узнать собрались ли Вы на бал, — она стояла за порогом, как глыба льда.
— Как видите, — я развела руками.
Она вошла, держа спину прямо, свысока обсмотрела комнату и недовольно хмыкнула.
— Как можно в одной сорочке, когда до начала меньше двух часов?
Я пожала плечами и постаралась улыбнуться приветливо и скромно.
Она немного оттаяла.
— Платье подошло?
— Да, — я кивнула, скрыв недовольную гримасу.
— Это уже что-то. Ладно, мы наденем платье, а потом займемся прической. Да и, кстати, надо припудрить ваше лицо. Загар — считается верхом холопства.
Не знаю, где она увидела загар на моей коже. Он смылся на третий день после приезда в столицу.
— Если время останется, то постараюсь отыскать вам подходящий по размеру парик…
Старшая горничная ловко шнуровала корсет, при этом снабжая меня, по её заблуждению, важной информацией. Кого ожидают на балу, от кого нужно держаться подальше, к кому поближе, с кем непременно поболтать, над кем посмеяться, с кем пропустить бокал, а с кем наотрез отказаться от выпивки. В это время я думала о том, что нужно будет постараться рассмотреть всех собравшихся. Быть может, среди них окажутся заговорщики.
— Прекрасно, просто прекрасно! — Апраксинья Августовна сновала вокруг меня, разглядывая платье со всех сторон, — Ничего лучше бы Вы не нашли — это точно.
Она окончательно оттаяла, простив мне обиду.
— Сейчас наденем парик, будете, как принцесса! — она побледнела. — Ой, я хотела сказать, не как принцесса, она все же краше…
Я дернула женщину за рукав.
— Апраксинья Августовна, Вы не волшебное говорящее зеркальце. Или шпионов боитесь?
— Что за глупости, я говорю правду. В смысле оговорилась я просто. С кем не бывает?
Она завертела головой, будто оправдывалась перед палачом, обвиняющим её в немыслимой клевете на сестру императора. По щекам гулял лихорадочный румянец.
— Чего вы боитесь?
Она ушла от ответа, продолжив на все лады расхваливать принцессу Абрагель. Вклинившись в поток комплементов принцессе, я настояла на прическе из моих собственных волос.
Апраксинья Августовна подкручивала шипцами свисающие на плечи пряди волос, когда в дверь постучали.
— Открыто, — сказала я, направляясь к комоду возле окна. Под комодом были припрятаны: кинжал и два ножа. Я нащупала рукоять ножа, и завела его за спину, поднявшись в полный рост. Сомневаюсь, чтобы на меня напали открыто, но лучше я буду мнительной, но живой.
В дверях стоял поручик Максимилиан Донской. Это было неожиданно. Все-таки я надеялась увидеть Дарена, но он, видимо, сильно занят, чтобы проводить меня на бал.
Нет, я тоже считала, что сегодняшний бал — это пир во время чумы. Я нашла бы себе занятие более полезное.
Впрочем, из этого мероприятия можно извлечь пользу. Если постараться.
Его тонкие слегка напомаженные губы растянулись в улыбке.
— Вы очень соблазнительны, графиня. Это платье подчеркивает ваши прекрасные достоинства. Дарен просто обомлеет.
Я подавила желание кинуть в него увесистой книгой. Апраксинья Августовна покраснела и хотела что-то сказать, но я её перебила.
— Спасибо за помощь, Апраксинья Августовна. Теперь мне нужно побыть одной.
