Прошу дозволить мне рассказать мимоходом малый спор, который мы имели о костяном ящичке, выработанном сими людьми, куда они свои иглы клали.
Показав оный некоторым любопытным людям, сказал я, что оный сделали матрозы своим ножом, в чем, говорил я им, они меня уверили. Но сии господа утверждали, что то неправда, что оная коробочка выточена и что меня матрозы в сем обманули. Из того они заключили, что не должно верить и всем сказуемым сими людьми приключениям, кои с ними случились на сем пустом острову.
Во время нашего спора вошел ко мне в горницу господин Гоманн[53], искусный токарь, коего я увидев, сказал своей компании: вот человек, который может совершенно разрешить наш спор. Потом, оборотившись к нему, предложил ему спорное дело так, чтобы можно было подумать, что он во угождение мне меня оправдал. Решите спор, прошу я вас, между мною и сими людьми; я говорю, что сия коробочка выточена, а они утверждают противное. Гоманн, взяв оную в руки и рассмотрев хорошенько, сказал, что сии люди говорят правду и что это совсем не токарной работы, а она сделана из кости круглою ножиком. Услыша такой ответ, собрание замолчало, а я сказал, понеже матрозы объявили мне в сем случае правду, как и вы сами слышали, то я с моей стороны из сего заключаю, что все то, что они мне ни говорили, справедливо.
Теперь обращаюсь я опять к своим мореходцам. Они прибыли благополучно 28 сентября 1749 г. в город Архангельский, прожив шесть лет и три месяца в том уединенном месте.
Прибытие в оный город штурмана едва не сделалось пагубным его жене, да и самому ему. Оная в то время стояла на мосту, как судно приставало, и, узнав своего мужа, коего она нежно любила и коего, не видя долгое время, почитала уже мертвым и оплакивала. Вышед из терпения и не дождавшись, пока он сойдет с судна, скочила она по неосторожности с мосту в воду, дабы поспешить в его объятия, но едва тут не утонула.
В заключение сего должен я упомянуть, что сии люди, кои толь долгое время без хлеба жили, с трудом могли оный есть. Они жаловались, что оный тяжело раздувает брюхо. То ж самое они говорили и о напитках и пили только для того чистую воду[54].
О рыбных и звериных промыслах
«Для звериных промыслов на Грумант и Новую Землю, — писал Киселев, — отправляются большие мореходные суда, как-то: гукоры, галиоты и лодьи по первой навигации, а именно: из Архангельска — в начале июня, из Онеги и Кеми — немного ранее, а из Колы — в мае месяце. Они в малом Груманте, или Гренландии, располагаются более на западном берегу, поелику за великими льдами к восточному берегу проходить неудобно. Мезенцы в таковых же лодьях отправляются около половины мая на Новую Землю, на Канин Нос, в больших мореходных судах или просто называемых промышленных карбасах, поднимающих грузу от 150 до 200 пуд, на которых бывает промышленников по 10 и 12 человек. Кто не имеет на Новой Земле или на Груманте изб в прежних становищах, те привозят оные с собою и, поставя на месте, начинают звериный промысел, который когда бывает удачен, то промышленники возвращаются в одно лето; а ежели скуден или становище обнесется льдом, целыми горами по морю носимым: то нередко случается, что промышленники принуждены бывают проводить на промысле месяцев по 13, 18-ти и по два года, а иногда и совсем погибают. В рассуждении судов, отправляемых за морскими промыслами, тоже должно примечать, что и упомянуто о посылаемых на мурманский берег: то есть они по килю бывают такой величины, как и сии по различному своему строению имеют различную оснастку, грузу поднимают от 1 до 10 тысяч пудов, управляемы бывают так же кормщиками или полукормщиками, иными из них только по компасу, а другими сверх того и по карте, людьми хотя необученными навигации, но через многократные поездки учинившимися с ведущими в той части мореплавания. Работников на судах, кои обязаны исправлять должность матросов, бывает от 10 до 22 человек, сверх того при каждом судне имеется по одному и по два карбаса, помещающих груза до 250 и 300 пуд, на которых обыкновенно бывает промышленников по 4 чел., в том числе один кормщик, другой тяглец, вытягивающий из воды рыболовные снасти, третий весельник, или гребец, и четвертый наживалыцик, то есть насаживающий на уды морских червей или что иное для приманки рыбы, а для близких выездов на стреляние морских зверей по одной и по две небольших и легких лодок, которые два человека удобно из воды на лед вытащить и чрез оный переволочь могут…
