— Постойте! — выпалила Юлька. — Но на чемпионате по фризби у него точно был хозяин. Я даже помню его имя — Эмиль Вудсток!
— Мистер Вудсток — добрейшей души человек. Он работает дворником в нашем микрорайоне и иногда меня кормит. Но он мне не хозяин, — леврету было стыдно до слёз. — Мадам Кортни, зачем я там нужен? Спасибо, конечно, но…
— Никаких но! Ты будешь жить у меня. Или ты меня не любишь? — обиделась Собакевич. — Наш холодильник и то нежнее!
— Что ты! Я же с удовольствием! — моментально просиял леврет.
— Не скучай, Франя. С тётей Верой одному непросто будет, но она не посмеет тебя прогнать. А я скоро приеду, — такса и колли крепко обнялись.
— Прощание окончено. Вставайте за кафедру, — скомандовала Кортни.
Собаки повиновались.
— Колдюй, баба, колдюй, дед, колдуй, серенький медвед! — воскликнула длинношёрстая колдунья и взмахнула лапами.
Кафедра заколыхалась на прозрачных воздушных волнах и, излучая сиреневое сияние, стала медленно растворяться в воздухе. Силуэты смягчались и таяли…
— Скоро увидимся! — крикнул напоследок Франя.
Юлька ограничила прощальную речь обычным недовольным рычанием и, превратившись в прозрачный фантом, исчезла.
«Ну вот и всё…» — подумала Лада, и в душу вдруг вползло уныние.
Такса привычно свернулась на постели калачиком и глубоко вздохнула.
Вдруг что-то вспыхнуло, и из воздуха вновь материализовалась мадам Кортни. На ней был фланелевый дорожный костюм, а в лапе — миниатюрный саквояж.
— Я же совсем забыла сказать! — у Кортни был раздосадованный вид. — Твои мама и папа живы…
— Алло, Юль, привет!
— Привет-привет, туманный Альбион!
— Как дела?
— Ой, даже не спрашивай! Родители до сих пор в себя прийти не могут от радости. Видела бы ты их лица, когда я с Чарликом посреди ночи домой заявилась.
— Могу себе представить!
— Знаешь, непривычно опять человеком быть. Я когда иду, такое ощущение, что на ходулях ковыляю. За стол сяду уроки делать — ноги в пол упираются. Зато теперь я абсолютный билингв. С Чарликом друг друга с полуслова понимаем. Предки разрешили ему в моей комнате жить — мы теперь болтаем ночи напролёт. Он мне тут такого про себя понарассказывал! Оказывается, этот скромник был вожаком своры анархических дворняг!
— В Лондоне есть дворняги?
— Ещё бы! Приедешь — Чарлик всё сам тебе растолкует. А вчера нас родители застукали, когда мы лясы точили. Решили, что их дочка рехнулась. Я-то прикидываюсь веником: мол, ничего не помню. Где была? Что делала? Во вторник у меня встреча с психотерапевтом.
— А как Франт?
— В порядке. Тётя Вера полтора часа в «радостном» шоке пребывала, когда он объявился. Но потом ничего — смирилась. А как у вас?
— Крис поправляется. Аппетит у него — будь здоров!
— Про меня спрашивал?
— Конечно. Николас сказал, что ты замуж вышла, в свадебное путешествие уехала. А Гарри из больницы выписали. Он так расстраивался, что не успел с тобой попрощаться… У него поначалу проблемы из-за Бэрримора возникли. Альбинос дал показания, что Гарри подстрекал Чарлика к убийству Карла. Но полиция признала, что это была самооборона. Суд через месяц. Надеюсь, Бэрримор получит по заслугам. Карла похоронили. Когда Скотланд-Ярд начал расследование, выяснилось, что он — беглый преступник, известный в Западной Европе отравитель. Его десять лет Интерпол разыскивал. Не знаю, как уж они с Бэрримором спелись…
— А как старушка Бисти?
— Ой, с ней неприятная история вышла. Она на днях в морозилку залезла. Знаешь, у неё там годовой запас свежемороженых мышей припрятан. Не знаю, что случилось, но в итоге она просидела в морозилке целый час. Её Роджер нашёл, когда Бисти уже в сосульку превратилась.
— Померла?
— Отогрели. Элизабет в горячей ванне её полдня отмачивала. Зато теперь Бисти просто шёлковая. Привет тебе передавала.
— Как трогательно! А малыши?
— После той ночи в Восточной башне возомнили себя ниндзями. Гоняют по замку, тренироваться начали под чутким Бистиным руководством. На будущий год хотят участвовать в «Лучшем коте Великобритании».
— Во дают! Ну а ты?
— А что я? Я с Кристофером всё время. В саду гуляем после обеда. Правда, журналисты одолели! Пустили слух, что тебя НЛО похитил.