Пусть горит за окном наш рябиновый вечер,
Мы его теплоту на губах сохраним.
В эту осень мы все под дождем потеряли —
Поцелуи, слова и беспечность свою.
За окном снегири всю рябину склевали,
Значит, дело идет к холодам, к ноябрю.
А рябиновый вечер
Тихо лег нам на плечи, Как цыганская шаль.
А рябиновый вечер
Души грешные лечит, Вдаль уносит печаль.
Над рекою звезды пьяные,
Листья кленов в янтаре.
До зари сегодня встану я,
Буду думать о тебе.
По росе пойду в тумане я,
В желтых кленах утоплюсь.
Ой, вы горькие страдания,
Ой, есенинская Русь!
На заре вечерней, на заре
Тонут листья кленов в янтаре,
На заре вечерней в поздний час
Бьется сердце, как последний раз.
Дверь открою осторожненько,
И сердечко вдруг замрет.
Ой, Сереженька, Сереженька,
Неужели все пройдет?
И остынет сердце грешное,
И пройдет любви туман,
И слова твои сердечные
Не иначе, как обман.
На заре вечерней, на заре
Тонут листья кленов в янтаре,
На заре вечерней в поздний час
Бьется сердце, как последний раз.
Жаль, что очень быстро вянут розы.
Жаль, что в небе тают наши звезды.
Жаль. А он любил, земным законам вопреки,
Он ей писал на облаках свои стихи.
И облака летели с севера на юг,
Она читала эти письма всем вокруг.
Она читала эти письма на лету
Холодным звездам и цветам в ночном саду.
А время шло, и звезды падали в садах,
А время шло, и розы вяли на глазах.
Жаль, что все не вечно в этом мире.
Жаль. И мы когда-то так любили.
Жаль. А он мечтал, а он хотел с ней вечно быть,
Писать стихи и розы алые дарить.
Но облака поплыли с юга на восток,
И выпал снег, разлуки долгой выпал срок.
Он ей кричал стихи, прощаясь, на бегу,
И розы алые горели на снегу.
И грешный мир, качаясь тихо, мимо плыл.
Не досказал, не докричал, не долюбил.
Жаль. Мы понимаем очень поздно.
Жаль, что не вернуть на небо звезды.
Жаль. Но есть любовь, но есть стихи, но есть цветы,
Но есть слова необычайной красоты.
И облака летят над нами вновь и вновь.
Он пишет с неба ей про нежную любовь,
Он пишет ей, и будет вечно ей писать,
И будет ждать ее, как прежде, будет ждать.
И, может быть, когда-то встретятся они,
Как облака, на самом краешке земли.
Здесь всю зиму ветра ледяные и злые,
Но приходит весна, и захочется жить.
Запоют соловьи сумасшедшей России —
Кто их слышал хоть раз, тот не сможет забыть.
А в России поют, а в России поют,
А в России поют соловьи.
А в России поют, а в России поют,
О любви соловьи, соловьи.
Вот и мы по весне ждем любви без опаски,
В наших душах горят сто свечей до зари.
На Руси строгий пост завершается Пасхой,
И все ночи поют о любви соловьи.
А в России поют, а в России поют,
А в России поют соловьи.
А в России поют, а в России поют,
О любви соловьи, соловьи.
Мое сердце, как зверь, в тишине затаилось,
Алкоголь не берет, и порвалась струна.
Может быть, жизнь моя мне, и вправду, приснилась,
И пропащая я никому не нужна.
Не нужна мне тоска с золотыми крестами,
Не нужны журавли и седые поля.
Так зачем я гляжу ледяными глазами
На все то, что уже не тревожит меня?
Видно, что-то еще в моем сердце осталось,
Видно, что-то еще мое сердце хранит.
Или это любовь, или мне показалось,
Или это душа так по-русски болит.
Вдоль дороги столбы, да дома-развалюхи,
Да заброшенный храм, да в снегу тополя.
Отломила судьба две ржаные краюхи,
Посолила и в путь отпустила меня.
Я уже не вернусь-так казалось мне раньше,
Это больше не Русь, здесь чужая земля,
Здесь любви больше нет, а надежда все дальше.
Но, видать, очень сильно ошибалася я.
Видно, что-то еще в моем сердце осталось,
Видно, что-то еще мое сердце хранит.
Или это любовь, или мне показалось,
Или это душа так по-русски болит.
