Дым сигареты, печаль и тоска.
В доме звучит боль моя шестиструнная,
Ищет аккорды на грифе рука.
Счастье мое, где же ты потерялося,
Маленьким облаком скрылось вдали?
Видно, с тобой навсегда распрощалась я,
И оттого мое сердце болит.
В церковь меня привел Николай Чудотворец
Согласитесь, что не каждый день можно увидеть среди молящихся в храме известную актрису и «звезду» эстрады. Наверно, поэтому, когда на одном из воскресных богослужений в скромно стоящей рядом со мной женщине я признала популярную певицу Вику Цыганову, чувства мои, мягко говоря, пришли в смятение. Дождавшись окончания богослужения, я обратилась к таинственной незнакомке с вопросом: «Вы — Вика Цыганова?». Она, внимательно посмотрев на меня, утвердительно кивнула головой… Через несколько дней мы вновь встретились, теперь уже в доме у Вики. Мы сидели на очень уютной кухне, пили ароматный чай. Мне сложно назвать нашу беседу записью интервью. Скорее всего, это был просто разговор. По душам…
— Расскажите нашим читателям немного о себе, о своей семье.
— Родилась я на Дальнем Востоке, в городе Хабаровске. Там же окончила среднюю школу. Далее училась во Владивостоке в Театральном институте. Мамочка у меня педагог, дай Бог ей здоровья, а папа был морским офицером. Его уже с нами нет, Царствие ему Небесное. Родом он был из Ленинграда. Это был потрясающе талантливый человек — из тех, о ком в народе говорят, что они талантливы во всем. Прекрасно пел, играл на гитаре, рисовал. Мог приготовить прекрасный обед, мог профессионально выделать шкуру и пошить одежду. Дед, Александр Васильевич, папин отец, прошел через две войны. По окончании Великой Отечественной он десять лет провел в лагерях, бабушка также была репрессирована.
— Как в вашей семье относились к вере православной?
— В то время, когда мои бабушка и дедушка были молодыми людьми, открыто исповедовать веру решались немногие, но я точно знаю, что они были людьми крещеными, православными. Известно также, что одна из моих прабабушек была глубоко верующей и набожной женщиной. Сейчас, когда я начала поминать ее в молитвах об упокоении, почувствовала, как она мне помогает. Я верю в то, что там, на Небе, она молится за меня…
— Когда Вы начали петь?
— Как родилась, так и начала петь.
— Мечтали стать певицей?
— Нет. Я вообще ни о чем не мечтала. Просто пела. Везде. Пела на рынке, когда помогала бабушке продавать редиску. Пела в поезде, когда мы ехали с ней на Урал погостить к родственникам. И песня у меня была любимая — «Степь да степь кругом». Причем, до сих пор, когда я пою ее, меня охватывает ничем не объяснимое, почти магическое чувство, и я начинаю плакать… Совсем недавно я узнала, что «Степь да степь кругом» была любимой русской народной песней императора Николая II. Позже меня отдали в музыкальную школу. Я пела в школьном хоре, занималась в театральном кружке. Мне говорили, что у меня какое-то необычайно проникновенное пение. Но уже тогда я размышляла над тем, что для того, чтобы петь, недостаточно просто владеть голосом, нужно уметь делать и многое другое. Поэтому, окончив среднюю школу, я поступила на актерский факультет Театрального института.
— Как родители относились к проявлению у вас таланта?
— Слава Богу, родители вели себя очень правильно. Они никогда не баловали меня восхитительными откликами по поводу моего «песенного творчества». И папа, и мама всегда говорили, что голос у меня как у всех. Земной им поклон за это! Они никогда не разжигали во мне страсти, амбиции. Благодаря родителям я научилась относиться к себе сдержанно, если не сказать сурово. Это очень пригодилось мне, когда я в середине восьмидесятых приехала в Москву на работу и начала самостоятельную жизнь.
— Как складывалась Ваша актерская карьера в Москве?
— Начнем с того, что меня туда никто не звал и, следовательно, никто не ждал. Тем не менее, в театр я все же устроилась. Это был Еврейский камерный театр. Помню, когда меня спрашивали, почему я работаю в еврейском театре, я отвечала с иронией, что у нас, в принципе, все театры еврейские. Но если серьезно, то мне на самом деле там нравилось, потому что театр был национальный, и его постановки выгодно отличались от тогдашней современной драматургии. В них было много танцев и песен, что для меня было интересно. Несколько позже мне довелось поработать и на других театральных подмостках: в Сочи, в Иванове.
