– Но ведь анализы и энцефалограмма показали, что все нормально?!
– Однако береженого бог бережет.
– Хорошо, мы подумаем, но я к тебе обязательно загляну в ближайшие дни.
В это же время Галине стало известно, что из психиатрической больницы сбежал Проша.
– Исчез, словно и не было, – рассказывал Касьяновой знакомый врач, – в тот день, когда вы приезжали, пообедал со всеми, а к вечеру пропал. Хватились его только к ужину. Ну, естественно, сразу бросились на поиски: как в воду канул. Кто бы мог подумать. Такой спокойный был. А его дружок Граф Шереметев ни с того ни с сего в буйство впал. Пришлось изолировать.
– И что же, Прошу так и не нашли? – без особого любопытства спросила Галина.
– Увы. Правда, особо и не искали, – замялся врач. – Поспрашивали в поселке, никто его не видел. А в городе, куда он, видимо, и отправился, как же его найдешь? Скорее всего одним бомжом станет больше. Рано или поздно опять к нам привезут. Приметы мы разослали.
На том разговор и закончился. Судьба бедного Проши мало интересовала Галину. Она лишь вспомнила, что с ним случайно столкнулась Маша. Но вряд ли стоит эти события как-то связывать. А вот судьба Маши волновала ее все больше и больше. Марта не появлялась, сама Галина звонить и тем более приходить к ним не хотела. Она все большую неприязнь чувствовала к семейству Глиномесовых. Только Маша… Жаль девочку. Окончательно испортят ее эти предприниматели. А ведь такая славная девчушка, умненькая… Галина вздыхала, вспоминая о Маше. Была бы у нее такая дочь. Но, видать, не судьба.
А в это время довольно далеко от места вышеописанных событий происходило следующее.
В старой части Будапешта на правом берегу Дуная много тихих узких улочек. В крохотном кафе на одной из таких улиц за столиком сидели двое.
Вечерело. Народу вокруг было мало. Даже вездесущие туристы в этот час куда-то исчезли.
Один из сидящих, невысокий лысый смуглый господин неопределенных лет с вислыми мадьярскими усами, явно был местным жителем, другой же, напротив, был полной его противоположностью. Высокий, немолодой, тучный, светловолосый, с красным лицом и носом картошкой, он был похож на скандинава.
Перед одним стоял стакан белого вина, перед другим – кружка светлого пива. Кроме этого нехитрого угощения, на столе имелась тарелочка с солеными орешками.
Разговор шел на английском, и оба говорили с заметным акцентом.
– Итак, – сказал венгр и отхлебнул из своего стакана, – итак, он исчез.
Блондин высоко поднял брови в знак удивления. Но, если не считать этой гримасы, лицо его продолжало оставаться бесстрастным.
– Прибыл гонец, – продолжал усатый, – привез письмо.
– А почему письмо, разве не проще было связаться по телефону?
– Не знаю, видимо, не доверяют связи.
– А гонец, он что, из наших?
– Нет, обычный жучок, которые нынче шныряют через границу туда-сюда. Заплатили ему, вот он и взял письмо.
Блондин неодобрительно покачал головой.
– Вручить первому попавшемуся подобное сообщение?..
– Да он все равно ничего бы не понял, даже если бы вскрыл. Но он не вскрывал, я проверил. – Блондин кивнул.
Какое-то время оба молчали. Усатый допил вино, щелкнув пальцами, подозвал официанта и заказал еще стакан.
– Исчезнуть он мог только в одном случае, – вымолвил наконец блондин, – если произошел контакт.
– Значит, предсказание сбылось? – вкрадчиво спросил усатый.
Блондин развел руками.
– Конечно, могло случиться что-нибудь непредвиденное, но мало вероятно. Скорее всего они действительно встретились.
Черный закивал и снова отхлебнул из стакана.
Потомок викингов взял из тарелки орешек и стал задумчиво его жевать.
Стемнело. К столику неслышно подошел официант и зажег стоящую на нем в тонком цилиндре свечу.
Пламя свечи бросало причудливые тени на лица сидящих. Они стали зловещими и какими-то древними, что вполне соответствовало этой средневековой улочке.
– Ребенок нам очень нужен, – продолжал блондин, – не просто нужен – необходим.
– А если с ним что-нибудь случится?
– С ребенком?
– Нет, со Стражем.
Блондин понурился, его грузное тело осело и, казалось, растеклось по ажурному летнему стульчику. Потом он поднял на усатого глаза.
