Артур снова посмотрел на эклер, лежащий на столике перед полковником, и молча удивился. Почему, черт возьми, он не жрет его? Или такие штучки ему выпекают каждый день?
— Хватит!.. — отрывисто произнес Вий. — Гони их в шею.
— То есть, в карцер? — осмелился уточнить Дюдин.
— В него, родимый, в него. А после по десятку нарядов на брата. И пусть Валерьяныч их чуть повоспитывает.
— Сделаем! — Дюдин развернулся к арестованным. — Слышали, стерляди? Вот так! А в следующий раз на дыбе вздерну. Все ясно?
— Да, и еще… — полковник за спиной Дюдина пошевелил щепотью. — Вот этот слева. Он ведь, кажется, из местных?
— Так точно, — Дюдин вытянулся. — Артур Боков, из старослужащих, житель Воскресенска.
— Оставь мне его. А остальных в карцер. Роту пару дней подержим без хлеба. Ну и… Работку им придумай какую-нибудь. Шахты пусть лишний раз подрают.
— Слушаюсь! — Дюдин уцепил Артура за рукав, выдернул из строя. Рявкнув, развернул всех прочих, отрывистыми командами погнал в коридор.
— Ну-с… — полковник поднялся. По-орлиному заостренный, в красных прожилках нос его оказался неожиданно близко — возле самых глаз Артура.
— А с тобой мы, пожалуй, прогуляемся.
— Разрешите доложить. Я только хотел…
— Иди за мной и помалкивай!
Вий шагнул к стене, и половинка шкафа, главного украшения кабинета, послушно отъехала в сторону, открывая потайной ход и ведущие вверх ступени.
Проходя мимо стола, Артур умудрился сунуть эклер в карман. Пирожное оказалось суховатым и жирным одновременно, но лишняя стирка Артура не пугала. Пугало ближайшее будущее, где все могло сгодиться — в том числе и сытное пирожное. Возможность карцера все еще была чрезвычайно реальной, а что такое темница без еды, он знал преотлично.
Поднявшись куда-то вверх, они прошли через гудящие залы вычислительного центра и, миновав проходную с парой полусонных охранников, очутились в просторной кабине лифта.
— Никогда еще не ездил пневмопочтой? — Вий хмыкнул. — Тогда держись…
Лифт дернулся, и Артур упал в пластиковое кресло.
— Ну? Каковы ощущения?
— Нормально…
Скоростенка в самом деле оказалась приличной. Лифт летел, заворачивая куда-то вверх и вправо, время от времени совершая резкие зигзаги. А уже через полминуты они стояли в предбаннике шахты. Артур мог поклясться, что здесь он еще никогда не был. И немудрено, — всех помещений Бункера, подобием паутины простирающегося под землей на десятки километров, не знал, вероятно, никто.
Подняв голову, он вздрогнул. Перед ним высился огромный, занимающий добрых полстены, экран. На экране красовалось серебристое тело ракеты. Вставшая на хвост акула, крылатая сигара, целящая в сердце не какому-нибудь индивиду в отдельности, а городу, области, а то и целому штату. Разумеется! Чего там мелочиться! Не в век сохи родились!.. Путешественница-убийца была взведена в боевое положение, а, привязанный к металлическому корпусу, чуть повыше хвостового оперения в положении «верхом на ракете» красовался Кальяныч, вестовой полковника, бывший приятель Артура.
— Вы ведь знаете друг друга, не так ли? — хозяин Бункера криво улыбнулся. Двигаясь словно на ходулях, медленно приблизился к пульту. — Ты в курсе, как приводится в действие вся эта механика?
Артур качнул головой.
— В самых общих чертах…
— Черта, черточка, черти… — Нездоровые, с явственной желтизной глаза полковника блеснули на свету. — Так может, нам его того? Земелю твоего непутевого… Отправить полетать?
— Что он такого сделал?
— Что сделал? — Вий с нервной суетливостью потер ладони. — Видишь ли, Артурчик… Тебя ведь Артуром звать, верно? Так вот, Артур, обманул меня твой землячок. Самым скверным образом обманул. Рассказывал о городе то, чего не было… — полковник потешно шевельнул плечом. — Такое, понимаешь, рассказывал, что я и уши развесил!.. Словом, вруном оказался твой зема, вруном и дезинформатором. А время у нас, сам знаешь, какое. В такое время дезинформаторов не жалуют. Ну-с? Что скажешь?
— Этого не может быть. — Пробормотал Артур. Не потому, что не верил в возможность измышлений Кальяныча, — потому, что полковник ждал от него слов, и эти слова должны были быть произнесены.
