— Он очень устал. День был тяжелым. — Девушка вздохнула, поправила одеяло, в которое был завернут ее сын, и поцеловала его в пушистую каштановую макушку. — Ну, тогда спокойной ночи. — У нее и самой глаза слипались. — И еще раз спасибо.
«Как странно, — размышлял Дэниел, возвращаясь под проливным дождем к своему „лендроверу“. — Мне почему-то совсем не хотелось уходить».
Он открыл дверь, влез в машину и подождал, пока Джери отгонит фургон. Его взгляд снова упал на окна без штор. В доме так мрачно и холодно. Быть может, среди ее вещей найдется какой-нибудь обогреватель, но все равно…
Фургон тронулся с места. Дэниел завел двигатель, в последний раз посмотрел на коттедж, на свисающую с потолка одинокую лампочку, внезапно вспомнил, что не успел узнать ее имя, и уехал.
Кэти мечтала об отдыхе, но ей некогда было разлеживаться. В последние дни она недосыпала: слишком много ночей провела без сна, тревожась из-за переезда, боясь совершить ошибку, и теперь валилась с ног от усталости.
Кэти уложила Робби на диван и накрыла целой грудой одеял. Матрас на его кровати успел намокнуть, и она боялась простудить сынишку. Ее пальцы на секунду прижались к румяной щеке мальчика, проверяя температуру. «Какой теплый, не то, что я», — заметила Кэти, дрожа всем телом.
По дому гуляли сквозняки. Джери, как обычно, неплотно закрыл входную дверь. Кэти выглянула наружу и увидела, как он бежит трусцой по садовой дорожке.
— Ну, я поехал. — Он шмыгнул под навес крыльца, пытаясь укрыться от дождя.
— Не хочешь перекусить или чего-нибудь выпить перед дорогой? — спросила Кэти, и с облегчением вздохнула, когда он покачал головой.
— Не-а, мне еще фургон возвращать. — Он отвернул рукав своей кожаной куртки и взглянул на часы — Я обещал Марти вернуть его к девяти.
— Ну ладно. — Кэти чмокнула его в щеку. — Ты очень помог. Приедешь в гости, когда я обустроюсь?
— Ага, если время будет. — Он помолчал, глядя в ночную темень. — Но, хоть убей, не врубаюсь, какого хрена тебя понесло в эту богом забытую глухомань!
— И вовсе это не глухомань, — улыбнулась Кэти, — а очень красивый поселок; здесь есть пруд, церковь и маленький магазин, в котором можно купить все, что угодно…
— Тебе виднее… — Джери пожал сутулыми плечами. — Но я бы тут точно свихнулся. А как же Робби?
— Ему понравится, — ответила Кэти с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. — Как только он привыкнет к сельской жизни, ему понравится.
— Ага! Это ты так говоришь. — Джери отвернулся. — Короче, увидимся.
— Да, пока! — несчастным голосом откликнулась Кэти. Она подождала, пока фургон отъедет, закрыла дверь и в наступившей тишине вдруг поняла, что момент, которого она ждала так долго, наконец наступил.
Она вошла в ближайшую комнату и окинула взглядом выцветшие обои. Забавно, как по-другому все воспринималось в солнечный день, когда она с радостью предвкушала новый поворот в своей жизни.
Кэти стояла посреди комнаты и прислушивалась. Ни звука. Ни дорожного шума, ни хлопанья дверей, ни криков. Тишина. Непросто будет к ней привыкнуть после постоянного городского гула. Кэти глубоко вздохнула. Джери прав: Робби будет скучать по своим друзьям. Малыш недавно пошел в школу, только начал осваиваться, а она вырвала его из привычного окружения ради какой-то безумной мечты о жизни за городом.
Ей вспомнилась прощальная вечеринка, которую устроили для нее друзья и соседи. Приятный был сюрприз. Они очень постарались: испекли пирог, приготовили подарки, говорили, как сильно будут скучать по ней.
Кэти направилась на кухню за ведром и шваброй. Пол был усыпан обрывками оберточной бумаги, и она рассеянно начала их собирать.
Он такой красивый… высокий и мускулистый, особенно в сравнении с тощим Джери… у него темные глаза, теплая улыбка, большие, сильные руки… Кэти порылась в коробке и достала большую бутылку чистящего средства. Ему лет тридцать, наверное… Она повернула кран, и в ведро полилась холодная, как лед, вода. Какое счастье, что он их выручил. Она изнервничалась, когда сегодня вечером Джери явился ей помогать один, без своего так называемого приятеля.
