– Ты скучал без меня, Гарольд? – пробурчал он, опуская щенка на пол.
– Слава Богу, что вы пришли, милорд! – воскликнул камердинер, сбрасывая на пол потрепанное одеяло.
– А в чем дело, Рид? – Закери закрыл дверь прежде, чем Гарольд успел выскочить в коридор.
– Это… это животное, милорд, – брызгая слюной, ответил камердинер. – Я пытался от него отбиться, но он чуть не съел меня живьем. – Рид выставил одну ногу, показывая разорванную брючину и чулок. Башмака вообще не было видно.
– Он еще щенок, Рид. Придется прощать его резвость.
– Как скажете, милорд. Что-нибудь еще?
Хм. Что бы там мисс Уитфелд ни затеяла на утро, он должен подготовиться.
– Приготовь мой серый камзол и будь здесь в семь часов. У меня наутро назначена встреча.
Он будет элегантен, но скромен, дабы соответствовать ожиданиям деревенской девушки.
– Хорошо, милорд, но…
– В чем дело? Гарольд, иди сюда! Гарольд, ко мне!
– Ваш Гарольд съел ваш серый камзол.
Закери посмотрел на камердинера, потом – на щенка.
– Что ты сказал?
– Ну, не весь. Но оторвал левый рукав. Я достал его из гардероба, чтобы погладить, милорд, а он, наверное, подумал, что я с ним играю или…
– Ладно, – оборвал его Закери, стараясь не показывать своего раздражения. – Подойдет и коричневый.
– Да, милорд. И я попрошу, чтобы серый камзол отдали портному. Может быть, его еще можно починить.
Кивнув, Закери сел в кресло у окна со сборником поэзии, который ему дал Шей. Когда Рид ушел, он грозно приказал Гарольду:
– Прекрати есть мои вещи.
Щенок вильнул хвостом. Закери решил принять это за согласие.
Он уже клевал носом над поэмой Байрона, когда услышал, как кто-то скребется в дверь. Он было подумал, что это Кэролайн, но ведь она назначила ему свидание на утро.
– Войдите! – крикнул он, выпрямляясь в кресле. Тяжело хромая, в спальню вошла тетя Тремейн.
– Трус, – провозгласила она, закрывая за собой дверь.
– Прошу прощения?
– Ты сбежал от полудюжины молодых леди, ожидавших тебя в гостиной.
– Я устал, – ответил он, снова открывая книгу. – К тому же мне надо было дисциплинировать Гарольда.
Тетя Тремейн посмотрела на щенка, который храпел на кровати Закери.
– Ты в жизни еще никого не дисциплинировал. – Она подошла к Закери и постучала своей тростью по книге. – Но я по крайней мере смогла подробно ответить на все вопросы.
– Какие вопросы?
– О тебе. Твоя любимая еда, любимый цвет, любимый цветок, люб…
– У меня нет любимого цветка.
– Как же! Это белые лилии.
– Стало быть, я к тому же и сентиментален.
– Очевидно, – ничуть не смутившись, ответила тетя.
– А ты какая? – Он схватил конец трости и заставил тетю опустить ее. Он слишком часто получал тростью по лодыжкам и коленям и знал, как это больно. Иногда ему даже казалось, что подагра тети Тремейн всего лишь предлог для того, чтобы использовать трость в качестве оружия.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты заранее спланировала этот заезд к Уитфелдам?
– Я знала, что Салли живет недалеко от дороги в Бат.
– И ты знала, что у нее семь незамужних дочерей. – Да.
– И ты не поделилась со мной этой информацией до того момента, как мы оказались почти у их дома.
– Не обвиняйте меня в сводничестве, молодой человек. Это Себастьян определил тебя в качестве сопровождающего. Я могла бы поехать сюда или в Бат с Шарлеманем или даже Мельбурном. Но мне казалось, что они были заняты.
«Я тоже мог бы быть занят», – подумал Закери, провожая тетю в ее спальню.
– Стало быть, у тебя не было никакой цели.
– Почему ты такой подозрительный? Одолжи мне свою книгу, чтобы было что почитать в постели.
– Хорошо. Это книга Шея, так что не удивляйся пометкам на полях. А обложку съел Гарольд.
Тетя Тремейн поцеловала его в щеку и посоветовала:
– Постарайся получить удовольствие от пребывания в этом доме. Здесь все по-другому. Не как ты привык. Только помни, мой мальчик, что Салли моя подруга, ее дочери страшно наивны. А ты нет.
– Не бойся, тетя. Я ни одну из них не собью с пути.
– Я знаю.
Вернувшись в свою комнату, он разделся и подвинул храпевшего Гарольда на другую сторону кровати. Он никого не собьет с пути. Однако если одна из них захочет сбить куда-нибудь его, это будет совсем другое дело. А утром он будет позировать для своего портрета… если именно это она имела в виду. Проклятое путешествие в Бат начало казаться не таким уж и скучным.
