Едва ли можно отчетливее охарактеризовать несколькими чертами положение мужчины и женщины в этом обществе, чем указав на это единообразное, но совершенно раздельное устроение их частных апартаментов. Здесь мы сталкиваемся с такой формой брака и семьи, которой, может быть, стоило бы уделить чуть более внимания в социологических теориях семьи.
«Как она живет с мужем?» — спрашивает новый слуга камеристку госпожи[32].
«О, теперь очень хорошо!» — звучит в ответ. — «Он немного педант, но честолюбив; у нее очень много друзей; они не ходят в одни и те же общества, видятся редко и живут вместе весьма пристойно».
Это, конечно, случай индивидуальный; не каждый мужчина в этом обществе честолюбив и педантичен, не у каждой дамы много друзей. Однако здесь в то же время мы видим и нечто весьма типичное для структуры этого общества. Это общество так обширно, что у мужа и жены может быть различный круг общения. Пространство самостоятельной жизни для состоящих в браке людей здесь в этом — но, несомненно, и не только в этом — отношении совершенно иное, чем в тесно живущем обществе.
С другой стороны, приличия, условности и представительские обязанности требуют определенных контактов между супругами. Этот требуемый обществом минимум контактов задает в определенных точках границы для самостоятельной жизни обоих супругов. Какого рода вещей должен требовать знатный дворянин от своей жены, становится наглядно ясно, например, когда господин, о котором говорила камеристка в только что приведенной цитате, приходит около полудня в апартамент своей жены, которая еще спит, и велит камеристке передать ей следующее: «Скажите ей, что у нас назначен восьмидневный траур по мадам де Сокур и чтобы она навестила мою мать, которая больна. Я еду в Версаль. Вернусь завтра или послезавтра».
Долг перед обществом, в широком смысле поддержание репутации и чести «дома» — а сюда относится и визит к больной свекрови — это то, что оставалось общим у супругов, если больше ничего общего между ними не оставалось и если отсутствие чувств к другому заставляло каждого из них пользоваться своей свободой[33].
Общественно легитимированные отношения между мужчиной и женщиной в буржуазном обществе выражаются в институте и понятии «семьи». В дворянском обществе эпохи ancien régime они находят свое выражение в понятии «дома». Говорят не только о «французском Доме», имея в виду единство королевского рода на протяжении многих поколений: каждый из знатных дворян говорит о своем «доме». В лексике той эпохи понятие «семьи» более или менее ограничено кругом высшей буржуазии, понятие же «дома» относится к королю и высшей аристократии. Энциклопедия прямо констатирует это различие в словоупотреблении различных слоев — по понятным причинам резко порицая его[34]. И это, как мы видим, не просто принятый способ выражаться: за этим словоупотреблением стоит реальность, фактическое различие в структуре и оформлении общественно легитимированного отношения полов у высшей знати и у верхушки буржуазии[35]. В данном контексте мы не можем подробно останавливаться на нем. Здесь достаточно будет указать на то, что придворно-аристократический брак в самом деле никоим образом не имеет своею целью того, что обыкновенно называется «семейной жизнью» в буржуазном обществе: при заключении браков в этом кругу решающим оказывается в первую очередь «учреждение» и «продолжение» своего «дома», соответствующее рангу мужа, по возможности увеличивающее его престиж и его связи. Цель брака — увеличение или по крайней мере закрепление ранга и авторитета вступающих в брак особ как представителей своего дома. В этом свете и нужно понимать отношения между хозяином и хозяйкой дома, между знатным придворным дворянином и его женой. Общество контролирует в первую очередь отношение между этими двумя лицами как представителями своего дома в свете; в остальном они могут любить друг друга или не любить, хранить верность друг другу или нет — их отношения могут быть настолько бедны контактами, насколько это допускает их обязанность совместного представительства. В этом отношении общественный контроль снисходителен и слаб. Описанное устроение частных апартаментов господина и госпожи представляет собою, в известном смысле, оптимальное решение жилищных потребностей, соответствующих этому типу брака — буржуазное понятие «семьи» здесь едва ли применимо.
