Вот то существенное, что Оппенгеймер в своей работе, которая претендует на описание всех социальных форм, видит в «дворе» как социальном образовании. Это суждение, собственно, не содержит ничего ошибочного в том, что касается фактов, относящихся к Франции, — если не считать поставляющих натуральный оброк коронных крестьян как первостепенной основы королевского двора Бурбонов[11], — но та точка зрения, которой обусловлены суждения об этих фактах и их оценка, совершенно не позволяет увидеть то целостное явление, к которому эти факты относятся и исходя из которого их следует понимать.
Макс Вебер видел несколько дальше, когда говорил: «„Роскошь“ в смысле отказа от целерациональной ориентации потребления есть для феодального слоя господ не „излишество“, но одно из средств его социального самоутверждения»[12].
Но этим кратким замечанием Макс Вебер всего лишь указал на одну из проблем двора. Проверить правильность его взгляда и на несколько шагов приблизиться к решению поставленной им проблемы — одна из задач данного исследования.
4.
Люди бывают склонны обращать внимание как на важные прежде всего на те феномены прошлого, которые играют особенно значительную роль в настоящем. Так, применительно к эпохе дворов, о которой здесь будет идти речь, часто интересуются в первую очередь экономическими воззрениями и организацией хозяйства и, соответственно, называют ее эпохой меркантилизма. Или задаются вопросом об организации государства в эту эпоху и при таком подходе к ней называют ее эпохой абсолютизма. Изучают присущий ей тип господства и характер ее чиновничества и с этой точки зрения называют ее эпохой патримониализма. Как видим, все это уровни интеграции, которые имеют особенно важное значение в нашем собственном обществе. Но затронет ли в самом деле срез, сделанный именно по этим уровням, также и решающие структурные линии и формы интеграции той прошедшей эпохи? Или, может быть, дело скорее обстоит так, что значимость уровней интеграции и форм социации изменчива, так что уровень интеграции, не особенно значимый для нас сегодняшних, в прежнее время был, возможно, решающим, центральным слоем — и, напротив, слой, сегодня центральный, прежде был периферийным?
Вебер производит срез государства старого порядка, прежде всего на уровне чиновничества; и потому феномен двора всегда заслоняется для него этим другим феноменом — чиновничества и способа господства, выражающегося в различных типах чиновничества. Таким образом, Вебер приводит много фактов и деталей, которые проливают свет на структуру придворного господства и придворного общества; но среди тех типов обобществления, о которых он эксплицитно говорит, «двор» как таковой отсутствует[13].
5.
Вообще же если в наши дни двор непосредственно как социальный феномен попадает в поле зрения исследователей, то, как правило, их интересует прежде всего одна его сторона: роскошь двора, т. е. феномен, который сам по себе весьма важен и характерен, но который, однако, высвечивает лишь особенно явно выступающее различие между поведением придворного человека и поведением, принятым в обществе нашего времени, а не социальную структуру двора как целого, которая только и может объяснить нам этот частный феномен роскоши.
Иначе говоря, если сегодня исследователям уже удается порою и хотя бы в известных пределах изучить, например, организацию простого племени как живущей по своим законам фигурации людей, сдерживая в значительной мере собственные оценки, то соблюсти подобную же благотворную отстраненность в отношении более близких нам, расцениваемых нами как «исторические» социальных образований оказывается еще намного труднее — именно потому, что господствующая форма исторической науки все еще сохраняет прежнее почтение к гетерономным оценкам.
Эту констатацию нужно понять правильно. Она не заключает в себе, в свою очередь, какого-либо «упрека», но только описывает с определенной стороны имманентную структуру процесса исследования, в ходе которого предмет исследования — объект, о котором речь идет также и здесь, — лишь очень медленно и в борьбе с неизбежным сопротивлением раскрывается перед взглядом исследователя в своей автономности.
