Она непонимающе подняла бровь и вдруг поняла, что ее губа все так же закушена. Люси простонала:
— Ой, извини.
— Мужайся, Люси, — сказала Элайза. — В конце концов, это всего лишь поцелуй, а не удаление зуба.
Сгорая от стыда, Люси снова посмотрела на Джека. Что-то мелькнуло в его глазах. Ей показалось, что он рассердился на нее за нерешительность. Но времени думать не было, потому что в следующую секунду он прижался своими губами к ее губам, а тело Люси попало в плен его рук, которые лишали ее всякого сопротивления.
Люси думала, что поцелуй будет мягким, нежным — братским. Но она ошиблась. Его рот, казалось, хотел заглотнуть ее всю. Это был откровенный соблазн, и она понимала, чего добивался от нее этот мужчина: «Раскрой губы для меня, Люси. Позволь мне узнать тебя и свести с ума от желания».
Этот призыв был таким явным и недвусмысленным, что у Люси сердце екнуло. Широко раскрыв глаза, она с силой оттолкнула от себя Джека.
— Что это было? — Она почти задыхалась. Джек выпрямился и наморщил лоб.
— Если ты не знаешь, значит, я не сумел… — произнес он хрипло. — Разве было неприятно?
«Было приятно, — звучало у нее в мозгу. — Было более чем приятно. Было… было…»
— Да, мне было неприятно, — солгала она, и голос у нее дрожал. — Никогда больше не делай так, Джек. — Повернувшись к Хелен и Деймьену, Люси закричала: — Забудьте обо всем, понятно? Никогда больше не заговаривайте об этом!
Она вылетела из комнаты расстроенная и взволнованная. То, что сделал Джек, было ужасно. Но как она посмела заподозрить страсть в его поцелуе? Ведь Джек ей как брат…
Нет, ей все показалось. У нее просто нервы не в порядке. Джек помогает ей, и только. Поцеловал ее как… как… ну хорошо — как будто она на самом деле была вожделенным призом.
Уже на улице, на стоянке, облокотившись на машину, Люси взмолилась, чтобы Стэдлер со своей невестой уехали завтра из города. Эта парочка должна уехать, потому что они с Джеком никогда больше не поцелуются как любовники.
Ни за что и никогда!
Люси чувствовала себя прескверно. Как она могла так поступить с Джеком? Оттолкнуть его и вообще вести себя словно последняя истеричка?! Но хотя на душе у нее было неспокойно, дорога домой оказалась неожиданно легкой и приятной — благодаря Элайзе. Господи, благослови Элайзу за то, что она завела этот разговор о самых необычных постояльцах их гостиницы. Если бы не веселая болтовня старшей сестры, несколько миль до дома стали бы для Люси сущим кошмаром.
Она специально села на заднее сиденье машины и спряталась за спиной Элайзы, чтобы в любой момент можно было подсматривать за Джеком. И, конечно, заметила, что, хотя он и подсмеивался над историями Элайзы, руки его так сильно сжимали руль, что побелели костяшки пальцев, а на скулах двигались желваки. Было ясно, что она очень обидела его своим ребячеством, и Люси ненавидела себя за это.
Джек высадил их у гостиницы и сразу же уехал в Брэнсон, где у него была назначена деловая встреча. Он не вернулся и к ужину. Люси была вынуждена признать, что, поскольку ей не нужно было постоянно смотреть влюбленным взглядом на Джека, ужин прошел довольно гладко, даже несмотря на то, что Стэдлер просто гипнотизировал ее. А может, оно и к лучшему, что у Джека сейчас много дел с покупкой недвижимости в их городе. По крайней мере она не видит его глаз, всегда наполненных неиссякаемой теплотой. И, кроме того, у нее есть время собраться с мыслями и придумать слова извинения.
После ужина большинство постояльцев поехали в Брэнсон, чтобы принять участие в одном из необыкновенных представлений, устраиваемых в городе. Все остальные, включая Стэдлера и его невесту, собрались в гостиной. Все, кроме Люси. Меньше всего Люси хотелось оказаться в одной комнате со Стэдлером и его миниатюрной подружкой, которые ждали ее, как стервятники свою добычу. Ладно, только Стэдлер… Сарина ни в чем не виновата, бедняжка. Но все равно в гостиной был этот человек, который наверняка задаст какой-нибудь подленький вопросик, чтобы разоблачить ее, Люси, с этой ее историей о помолвке. Стэдлер ведь ни секунды не сомневается, что она лжет ему…
