Комбинация бара с рестораном М.Н.Сэла помещалась в изолированном здании с двумя пустыми участками с одной стороны и апельсиновой рощей – с другой.
Кейд заглянул в одно из раскрытых окон. В баре как всегда торчали завсегдатаи. Токо сидел в кабине со Сквидом и с человеком лет тридцати с бронзовым лицом. Тяжеловес-югослав слегка постукивал по столу кулаком, но, кажется, это производило впечатление лишь на Сквида. Кейд решил, что незнакомец может быть либо летчиком, либо моряком с документами своего хозяина. Такой уж у него был вид.
Кейд направился вокруг здания к черному ходу. Дверь была распахнута, чтобы помещение хоть немного проветривалось. Через занавеску он мог видеть Мамму Салватор, хлопотавшую у плиты. Иногда Мамма останавливалась, чтобы освежиться стаканчиком апельсинового вина с плавающим в нем льдом.
Кейд тихонько постучал.
– Мамма! Мамма Салватор! – окликнул он толстуху шепотом.
Она подхватила свой стакан и неторопливо двинулась к двери, как будто хотела подышать свежим воздухом. Между глотками вина они стали тихо переговариваться. Мамма прошептала:
– Не входи и говори потише.
– Почему?
– В баре Токо и Сквид.
– Знаю, я их видел.
– А у тебя большие неприятности.
– Большие?
– Огромные! Тебя разыскивает закон. Токо добился ордера на твой арест, обвинив тебя в том, что ты прикончил эту собаку... Джо Лейвела.
Он открыл было рот, но тут же прикрыл его, ощутив подступающую к горлу тошноту. Справившись с приступом, он осведомился:
– Откуда Токо узнал, что Джо умер?
– Сегодня его выловил охотник за акулами во второй половине дня, – Мамма сияла от удовольствия. – Это ты его прикончил, Кейд?
– Нет.
– А кто?
– Думаю, что Токо сделал это сам или приказал его убить. Я обнаружил утром Лейвела на своем судне. Только Калавитч мог подложить мне такую свинью!
Мамма покачала головой.
– Нет. Если бы дело обстояло подобным образом, Токо бы так не взбесился. Нет, Джо был для него слишком ценной фигурой. Теперь у него нет никого, кто бы стал выполнять для него всю грязную работу.
– У него есть Сквид.
– У которого на плечах кочан капусты.
– Тогда кто же убил Джо?
Толстуха сделала приличный глоток апельсинового вина.
– Кто может это сказать... Джо давно надо было убить, – она захихикала. – Но у тебя, однако, на судне девушка.
– А она тут при чем?
– Токо донес на нее сразу после того, как я видела тебя утром возле почты. Токо позвонил в иммиграцию и сообщил им, что жена-иностранка одного из его бывших служащих нелегально пробралась в страну, но он с удовольствием заплатит штраф, если они выпустят ее под залог с тем, что она будет находиться в его доме, пока не разыщет мужа.
– Я так все и понял, когда увидел, что Токо спешит ко мне с человеком из иммиграции.
– Она хороша? – подмигнула Мамма.
– Не могу знать, – покачал головой Кейд.
Мамма прыснула, прикрыв рот толстой рукой:
– Ха!
– Я говорю правду.
Мамма сразу посерьезнела.
– В таком случае, ты глупец. Для этого и существуют молодые женщины. Этим занимался Токо с твоей женой, и Моран тоже. Весь город говорил об этом.
Кейд мгновенно вспотел.
– Ты знаешь это наверняка, Мамма?
Толстуха покачала головой.
– В постели я их не видела. Но я женщина и тоже когда-то была молодой. Это я запросто могу определить. У тебя не будет черных кругов под глазами от того, что ты жаришь рыбу, но что делаешь здесь ты? Мы с Сэлом надеялись, что к этому времени ты будешь очень далеко от нас.
У Кейда сразу все заболело. «Полный покой», так приказали ему медики.
– Я бросил якорь в реке, – объяснил он ей. – Сейчас направляюсь в Бараторий Бэй, и мне нужно горючее.
– Обожди, – спокойно сказала она. – Жди здесь, я пришлю Сэла.
Кейд наблюдал, как толстуха, переваливаясь как утка, пересекла кухню и исчезла за вращающейся дверью. Салваторы были полуграмотными, невежественными людьми, но для него они были «своими». В их дружбе не было расчетов и меркантилизма. Уж если ты к ним хорошо относишься, то и они платят тебе той же монетой. Шарканье чьих-то ног по траве привлекло внимание Кейда, и он быстро попятился в густую тень подальше от света, струящегося из открытой кухонной двери.
