Мстиславов полк врубился в них, смял и погнал. Как всегда бывает при неожиданном нападении, передние ляхи бросились спасаться и налетели на задних, еще ничего не понимавших. Смертная давка, свалка человеческих и конских тел. Почти никому из ляхов не пришло в голову кинуться вправо или влево — в открытое поле. А когда некоторые, выбиваясь из страшной кровавой каши, все-таки пытались уйти в поле, со всех сторон они встречали русские мечи и смерть. Оставалась одна дорога — назад. Но тут сзади ударил вернувшийся полк Владимира Рюриковича.
В этот раз все закончилось еще быстрее. Полк, посланный герцогом Лешком, был уничтожен почти сразу. Большая часть полегла в самом начале боя, после сшибки, а для того, чтобы не упустить оставшихся, князь Мстислав распорядился установить на взгорке захваченное знамя с белым орлом и трубить в рог. Немногочисленные ляхи, занятые поисками и дележом добычи, собрались к своему знамени — и находили там свою смерть.
Дорога на Галич была открыта.
Русские подсчитали свои потери. Больше всего досталось, конечно, полку Владимира Рюриковича. Убитыми насчитали не больше сотни человек. По сравнению с полностью вырубленными полками угорскими и ляшскими такие потери можно было признать малыми.
Тем же днем князь Мстислав подошел к Галичу В го роде оставалось войска немного, но вся угорская знать — бароны с семьями, а также юный королевич Коломан Поэтому ворота Галича были накрепко закрыты — защищая королевича, угры приготовились выдержать осаду.
Мстислав Мстиславич, знавший уже что князь Даниил не скоро придет на помощь, мог рассчитывать только на свои силы Даниил Романович был заперт во Владимире Волынском войсками герцога Лешка Белого — по договоренности с королем Андреем герцог препятствовал соединению князя Даниила с тестем Впрочем, даже с небольшой Данииловой дружиной — большую ему король и герцог держать не позволяли — сил для приступа у Мстислава Мстиславича все равно было бы недостаточно К тому же не хотелось губить людей на высоких галицких стенах Зачем людям умирать, если победа уже обеспечена?
Но длительной осады тоже не хотелось Галич был близко — вот он, на невысоких холмах, окруженный многочисленными посадами, утопающими в цветении яблоневых деревьев, возвышающийся над широкой излучиной Мозлева Потока, который где-то там. за ближним лесом, впадает в Днестр. Он был как подарок, он был как добыча, уже завоеванная. оплаченная пролитой кровью, и топтаться под его стенами, день за днем ожидая, когда у осажденных закончатся припасы, было невыносимо. Город надо было брать немедленно.
Тем более бессмысленной представлялась осада Галича князю Мстиславу, когда он видел, как радуется его победоносному приходу вся галицкая земля К войску, расположившемуся станом напротив городских ворот, отовсюду стекались окрестные жители Кто пригонял пленных угорских воинов, изловленных по лесам. — продать или просто так отдать какому-нибудь дружиннику, кто в благодарность за освобождение от проклятых чужеземцев привозил припасы для войска, но в основном люди приходили, чтобы только посмотреть на сильного сокола, на красное солнце русской земли — на князя Мстислава Мстиславича Удалого. Целыми деревнями приходили и, расположившись где-нибудь неподалеку, кричали князю славу, махали руками и кланялись, когда он появлялся в поле зрения. При таком веском всеобщем ликовании как-то унизительно было возиться с осадой, не умея справиться с жалкой кучкой захватчиков, закрепившихся в городе.
Тогда в дело пошел Прегордый Филя. Его подвели к воротам и заставили покричать своим, чтобы сдавались. Если сдадутся без всякого боя, то Мстислав Мстиславич обещает всем жизнь и свободу. Князь справедливо предполагал, что слова Фильния, который имел большое влияние на угорских баронов, подействуют на осажденных. Немного огорчало то, что угров придется отпустить восвояси — а ведь там, в городе, собрались самые злодеи, и им-то и приходилось предлагать свободу и жизнь. То, в чем они так долго отказывали невинным жителям галицким.
Действительно — вскоре ворота начали открываться. Но увы — это была не сдача города. Из ворот стали выходить горожане: целыми толпами выбегали — и стар и млад. Их выгнали, не дав захватить с собой ничего — ни скарба, ни еды. Скупые объяснения жителей сводились к тому, что осажденные не желают даром тратить корм, столь нужный воинам при осаде, да к тому же опасаются, что русские в городе начнут помогать князю Мстиславу. Жители рассказывали, что захватчики, разозленные победой Удалого, все же надеются на то, что им из Угорщины или от герцога придет помощь, и осаду собираются держать сколько возможно. Некоторые храмы в Галиче превращены ими в крепости, в которых они уж точно надеются отсидеться — ведь русские не станут брать приступом свои святыни.
