Командование принимало самые энергичные меры для налаживания дел, но времени не хватало для их реализации. Однако части дивизии выступили на фронт, получив зимнее обмундирование и валенки. В целом общая обстановка, пишет в своей книге один из командиров, влияла на боеспособность дивизии[425].
Обе дивизии прибыли на место в срок. Приказ был выполнен.
Утром 9 декабря командир корпуса прибыл в штаб 3-й ударной армии, чтобы представиться Военному совету армии и получить боевую задачу Он доложил командующему армией, что в составе корпуса — 27 311 человек[426], в том числе: в 7-й дивизии 10 052 человека, в 249-й дивизии 10 235 человек, в запасном полку 6617 человек, в корпусном управлении 300 человек и на учебе 107 человек[427]. Численность корпуса с приданными частями составляла до боев под Великими Луками по состоянию на 10 декабря 1942 года 32 463 человека[428].
На командарма Галицкого вид 7-й дивизии на марше произвел сильное впечатление. В книге своих воспоминаний он писал так:
«Машина медленно обгоняла колонну рослых крепких бойцов в новеньком зимнем обмундировании, в валенках. Стрелковые подразделения имели на вооружении винтовки, в том числе самозарядные карабины, а некоторые — автоматы, противотанковые ружья — все последнего выпуска. Станковые пулеметы и минометы были установлены на специально приспособленных повозках. В походных колоннах двигалась артиллерия на конной тяге, включая и 122-мм гаубицы. Тракторы тащили 122-мм пушки и 152-мм гаубицы — пушки корпусного артиллерийского полка…
Выглядела дивизия весьма внушительно. Это впечатление усиливалось четким походным порядком, подтянутостью бойцов и командиров. С некоторыми из них я тут же поговорил и убедился, что они прошли хорошую подготовку в период учебы. Командиры обнаружили отличную осведомленность относительно действий в современном бою, бойцы продемонстрировали хорошие знания оружия. Чувствовалась также высокая дисциплина, организованность подразделений.»
Эстонским соединениям еще только предстояло боевое крещение. Комкор Л. Пэрн сказал командарму Галицкому, что почти две трети их командного состава, 8 из каждых 9 сержантов и 92,5 % рядовых пока «не нюхали пороха»[429].
Поскольку дивизии эстонского корпуса еще не были в боях, их для начала было решено использовать на вспомогательном направлении с тем, чтобы они постепенно приобрели боевой опыт.
Дивизии прибывающего корпуса было решено поставить на усиление обороны от ударов немецких деблокирующих сил на южном и юго-западном направлениях.
По приказу командующего фронтом корпус 9 декабря 1942 года занял передовые позиции у Великих Лук. Здесь он вел боевые действия до 20 января 1943 года.
Общий штурм, назначенный на 12 декабря, был отменен из-за непроницаемого тумана, но на следующий день все же начат, хотя туман и не рассеялся. Войска пошли в атаку, не имея авиационной поддержки, а огонь артиллерии был неэффективен.
Осажденный и окруженный немецкий гарнизон чувствовал себя уверенно.
В результате усилий, предпринимавшихся с июня 1942 года, город был превращен в мощный укрепленный район. Подступы к Великим Лукам защищала система опорных пунктов на холмах, дзоты, окопы и т. п. — протяженностью до полутора километров в глубину. Пригородные деревни были обращены в передний край главной полосы обороны противника, и укрепленное таким образом пространство тянулось непрерывно, вплоть до домов окраин.
На подступах к городу и на его улицах немцами создавались противотанковые рвы, надолбы, проволочные заграждения, устанавливались в больших количествах различные мины.
В самом городе, который и пришлось штурмовать эстонским красноармейцам, гитлеровцы приспособили к длительной обороне старую крепость с земляным валом, железнодорожный узел и паровозное депо, крупные каменные постройки в излучине реки Ловати. На чердаках высоких зданий и колоколен располагались наблюдательные пункты, оборудованные оптическими приборами, и были установлены пулеметы. Угловые каменные дома стали блокгаузами — долговременными огневыми точками, простреливавшими сразу несколько улиц и переулков.
