При вечернем и утреннем свете - страница 11

---

Перейти на стр. ОК

---

Я хожу Москвой — брюки-дудочки.

Работенка, стихи, семья…

Спросит век меня:

— Где ты?

— Туточки!

Тут, в автобусе,— вот он я!

1962

Когда человек больной

Когда человек здоровый,

Ему на все наплевать.

Когда человек здоровый,

Он зря не ляжет в кровать.

Зачем ложиться в кровать? —

Он человек здоровый.

Когда человек больной —

Ох, до чего ему маетно!

Когда человек больной,

Особенно если маленький,

Ох, до чего ему маетно,

Когда он лежит больной!

Вот он лежит, родной,

Ни слова не говорит,—

Где у него болит,

Что у него болит.

Мается и молчит.

Мечется и кричит.

Когда человек здоровый,

Ему чего горевать? —

Может ходить по дорогам,

А может петь-распевать.

Только нет от этого прока,

Если рядом кому-то плохо:

Кто-то мечется,

Кто-то мается,

Кто-то лежит больной, —

Особенно если маленький,

Маленький и родной.

1958

Слишком хороший октябрь

Сегодня выпал снег в горах —

Сверкучий, без дождя,

И я подумал: «Ну и день!» —

Из моря выходя.

А день и вправду был хорош,

И вправду был богат.

И три вершины плыли в синь,

Как новенький фрегат.

«Вот это день,— подумал я,—

Чудесные дела!»

И я тепло благословил

(А это — боль была).

1962

Стихи о домашнем музицировании

Сергею Никитину

Музицируйте семейно!

Планомерно! День за днем!

Подрастает наша смена —

Что посеем, то пожнем.

Ходит слух, что наши дети

Станут взрослыми людьми.

Люди мира на планете,

Музицируйте с детьми!

Бабки, пойте! Для концерта

Важно — что? Огонь души.

У концерта нет рецепта,

Все рецепты хороши:

Под гармонь и а капелла,

В стиле Глюка, в стиле блю,

Под Шульженко мама пела,

Я — старинные люблю…

Хороши и те и эти!

Но подумаем сперва,

Как бы сделать, чтобы дети

Знали главные слова,

Чтобы чувствовали шкурой

Песен праведных заряд.

И еще — чтобы халтурой

Не испортить нам ребят.

От рождения до смерти

Ждет их много разных вех,

Тем не менее, поверьте,

Меломания — не грех.

Пусть вовек не умирает

Простодушная триоль,

Коли музыка играет

Положительную роль.

Люди мира на планете!

Знаю, вам покоя нет,

Но — имейте на примете

Гармонический предмет!

Пойте громко, вдохновенно,

Хором и по одному!

Очень важно, чтобы смена

Понимала что к чему.

1969

Гамлет

«Куда шагаем, братцы?» —

Печальный принц спросил.

«Идем за землю драться,—

Служака пробасил.—

За нашу честь бороться,

За кровное болотце

У польских рубежей».

«За вашу честь?

Ужель…»

Коли! Руби! Ура!

Пади, презренный трус!

Несметных тел гора,

Предсмертный хрип из уст,

Костей пьянящий хруст,

Пальбы разящий треск,

Пора! — гремит окрест.

Пора идти на приступ!

За честь!

За крест!

За принцип!

За землю!

За прогресс!

…Над тем болотцем стон

Который век подряд,

А в королевстве том

Опять

Парад.

Скрежещущих громад

Нелепая чреда —

Ползет, ползет тщета,

Дымится шнур запальный.

И смотрит принц опальный

С рекламного щита.

1965

Небо и Земля

Нам небо это

Вросло в крыла,

Земля-планета

В стопы вросла.

К звезде б рвануться

Так ноги рви.

К траве б нагнуться

Крыла в крови.

1965

Пленник

Я пленник утра. Чуть очнусь,

Едва проснусь, слечу с кровати,

И — захлебнусь, и — покачнусь,

И утро в плен меня захватит.

Вот дерево. Сосна сосной.

Вот птица с дерева слетела.

Так знай: они владеют мной,

Я подчиняюсь им всецело.

Я раб пленительной красы.

О, это груз непустяковый!

На мне свинец ночной грозы

И низких облаков оковы.

Прижмусь к сосне, ко мху прильну,

Пойду за речкой верной тенью.

Я — пленник, я у всех в плену,

Я не стремлюсь к освобожденью!

1961

Воспоминание о листопаде

Листопад в пятидесятом,

Листья жгут по палисадам,

В палисадах ветра нет,

Беспокойства нет в природе,

Во саду ли, в огороде

Жгут тетради — сдан предмет.

Дело сделано, а слово

Народиться не готово.

Где мы? Листья. Полумгла.

Слабо греет их горенье,

Но зато на удобренье,

Говорят, пойдет зола.

Жгут вчерашнюю листву,

В уголок ее сгребая,

И дымит она, рябая.

В огородах жгут ботву.

Не Хотьково ли? Хотьково!

Смутно видится подкова

Леса; лес раздет-разут.

Это пригород, не город.

Сладость кончилась, а горечь

Втридорога продадут.

Это нашему герою

Двадцать и не за горою —

Сорок; это — полпути.

Палый шелест палисада,

Горечь дыма и досада,

Что идти куда-то надо,

А не хочется идти.

1969

В больнице

Лежит человек на койке.

Тумбочка у окна.

На ней порошки, настойки.

А дело его — хана.

Коли не коли, лечи не лечи,

Простые врачи или чудо-врачи,

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---