— Чего ты там застрял? — поинтересовался Сережа.
— Дверцу — черт! — заклинило… — пробормотал Гарик.
— Выйди в другую, — посоветовала Алена.
— Другая вообще не открывается…
— Как же ты туда попал? — удивился Сережа.
— Разве это машина, — подал голос шофер. — Жестянка на колесах… Уж если брать, так надо «Москвич». Или «Жигули».
— Я сейчас принесу открывалку, — невозмутимо предложила Алена. Откроем сверху, как консервную банку, ты через крышу и выберешься…
— Не надо открывалку, крышу можно запросто лбом прошибить, — пошутил шофер.
Гарик с сердцем рванул ручку, и она осталась у него в руке. Лицо у него было такое, что Сереже показалось, он сейчас запустит этой ручкой в кого-нибудь. На всякий случай он отодвинулся и посоветовал:
— Ты через окно…
— Соображаешь… — начал было Гарик, но, метнув быстрый взгляд на Алену, опустил стекло и, с трудом протиснув плечи в квадратную щель, стал выползать из машины, как улитка из раковины. Когда руки его коснулись земли, ноги все еще оставались в машине.
— Сережа, тащи фотоаппарат, я сейчас запечатлею этот исторический момент… — сказала Алена.
Сережа, вцепившись в Гарика, стал помогать тому выбираться из кабины. Шофер, смотав трос и спрятав его под сиденье, с философским спокойствием наблюдал за этой картиной.
— «Москвичек» — это вещь, — заметил он, закуривая. — У моего шурина уже пятый год. Так он горя не знает.
Гарик поднялся с земли, отряхнулся и, лишь сделав несколько шагов, заметил, что один полуботинок его остался в машине. Алена, прикрывшись ракеткой, хихикала. Помрачнев, Гарик сказал шоферу:
— Мы рассчитались?
— Мог бы еще на полбутылки подкинуть, — заметил тот.
— Перебьешься, — ухмыльнулся Гарик. — Тоже мне знаток! Да мой аппарат будет бегать, как зверь… И даже твой шурин его не догонит.
— Бодливой корове бог рог по дал, — туманно выразился шофер и, выплюнув окурок, зашагал к своей машине. Широкая спина его в зеленой телогрейке выражала недовольство.
Когда голубой грузовик скрылся меж деревьями, Гарик достал из кабины полуботинок и, не развязывая шнурок, всунул ногу. Хорошее настроение снова вернулось к нему. Похлопав ладонью по вспучившемуся капоту, сказал:
— В августе, друг Серега, поедем в Островитино.
— Ты снова эту несчастную машину прицепишь к какому-нибудь грузовику? — невинно спросила Алена.
— Не веришь? — широко улыбнулся Гарик. — Да мы с Сорокой… — На последнем слове он споткнулся, помрачнел и закончил уже не столь оптимистично: — Через две недели, ну от силы через три, «Запорожец» будет как новенький.
— Зачем ты его сюда привез? — поинтересовалась Алена. — Поставил бы к Сороке на станцию техобслуживания. Там бы и отремонтировали.
— Я и хотел, да Сорока… — Гарик сердито сплюнул. — Как же, станет он нарушать правила!
— А ты не толкай его на преступление, — съехидничала Алена. — Сорока ни на какую аферу не пойдет.
— Какая же это афера — помочь другу? — возмутился Гарик. Автомобиль-то наш, общий! Он ведь тоже деньги дал…
— Все до последнем копейки, — заметил Сережа. — Попросил на теннисную ракетку, а у него в кармане пусто.
— Я уже на станции с одним пареньком столковался, — стал рассказывать Гарик. — Они бы за неделю отремонтировали, причем в рабочее время. Нужно было только договориться с их начальником, чтобы разрешил в кузовной цех поставить… А тут пришел Сорока и…
— …и выставил тебя вместе с этой инвалидной коляской за ворота? ввернула Алена.
— Сорока сказал, что заниматься ремонтом в рабочее время он не имеет права. И просить начальника, чтобы тот разрешил поставить разбитую машину в цех без очереди, он не станет. Люди по нескольку месяцев ждут своей очереди…
— Узнаю Сороку! — рассмеялась Алена.
— Ты ее здесь будешь чинить? — спросил Сережа. Он обошел «Запорожец» со всех сторон, заглянул внутрь.
— Сорока обещал сегодня привезти классного жестянщика, — сказал Гарик. — Главное — вмятины выправить и покрасить. Я договорился с одним слесарем из гаража, он мне переднюю подвеску за полцены устроит.
— Я и не подозревала, что ты такой ловкач! — сказала Алена.
Улыбка погасла на оживленном лице Гарика. Что-то в ее тоне не понравилось ему. Взглянув ей в глаза, он ответил:
