– Тебе тоже вероятно еще неизвестно, что я заведующая хирургическим отделением, только при железнодорожной больнице. Так какой резон менять мне шило на мыло?
– У нас современное медицинское оборудование, вплоть до подключения искусственной почки, более сложные операции. Как специалиста высокой квалификации тебя должно заинтересовать подобное предложение.
– О чем ты говоришь? Сколько получает завотделением и сколько рядовой хирург? Согласна, что разница не такая уж и существенная, но она есть! А мы движемся к тому, что скоро жрать будет нечего и не на что! – не в шутку разошлась Казакова. – Целых полчаса намекал на несусветные богатства, а чем в результате закончил: решил заманить под свое покровительство. Этого собственно и следовало ожидать. А я то дура уши развесила, размечталась!
Хитро прищурившись, Элькин наблюдал за Любой и не перебивал ее, давая возможность высказаться. И только выслушав до конца, сказал:
– Узнаю! Время тебя не коснулось.
– Да ну тебя, – обиженно произнесла собеседница, но уже спокойно. – Спасибо за приятный ужин, – и она поднялась.
– Мы же договорились, что ты выслушаешь предложение, – улыбнулся профессор, чуть придержав женщину за руку.
– Разве ты его еще не сделал? – изумленно уставилась на него Казакова.
– Не в полном объеме, – продолжал улыбаться мужчина.
Люба развела руками и села на место.
– Ну что ж, продолжай. Я – само внимание.
– В Москве, в Научно-исследовательском институте трансплантации органов работает один академик.
– Как его фамилия? – скорее машинально, чем из любопытства спросила собеседница.
– Это пока неважно! Не обижайся, но всему свое время, – постарался как-то сгладить Абрам Семенович свою резкость. – Но он один из ведущих хирургов страны в этой области и, между прочим, мой хороший друг. Так вот: за донорскую почку он готов платить несколько десятков тысяч долларов, хоть по биржевому курсу в рублях, хоть в валюте.
– Наличными? – жадным огнем загорелись глаза у собеседницы, хоть она еще не догадывалась, что именно требовалось.
– Наличными, – подтвердил Элькин. – Но это мелочь…
– Ничего себе мелочь! – перебила Казакова мужчину.
– Дай договорить, – упрекнул ее профессор. – Мой друг готов предложить нам богатых клиентов для пересадки почек в моем отделении. И толстосумы готовы выложить за такую операцию до ста тысяч долларов, лишь бы не стоять в общей донорской очереди.
– За одну операцию? – ушам своим не поверила Люба.
– Разумеется. Только ты должна понимать, что пересадка почек таким клиентам должна проходить нелегально и держаться в строгом секрете, среди них есть иностранцы.
– Понимаю. Только почему академик сам не работает за такие бешеные деньги?
– Ну, он будет получать какой-то процент. Видимо, он считает, что ему этого достаточно.
– У него наверное таких, как ты полстраны, в каждом крупном городе, – предположила Казакова. – Ну да Бог с ним, в конце концов, это его личное дело. Значит ты мне предлагаешь войти в долю?
– Да.
– Я согласна, согласна! – Казакова понимала, что наконец-то пробил и ее счастливый час.
– Я не тороплю тебя с ответом, – предупредил Абрам Семенович. – Тут сначала необходимо досконально взвесить: за и против. Посоветуйся с мужем, возможно его придется привлечь к нашей деятельности, без надежных и верных людей не обойтись.
– С Гариком я договорюсь, но лишние хвосты нам ни к чему. – И тут Казакова задумалась, она никак не ожидала, что Элькин, приложив столько усилий на ее вербовку, тут же станет чуть ли не отговаривать, предлагая еще раз все обдумать.
– Подожди, подожди, – какая-то ужасная мысль закралась в ее мозг. – Где же нам брать доноров? Профессор бросил усталый взгляд на собеседницу и ответил:
– В этом-то вся и загвоздка. А ты думала, что богачи будут за красивые глазки расставаться с доброй сотней тысяч долларов?
– И ты не боишься открыто делать мне криминальное предложение? Мы не виделись много лет. – Теперь собеседница казалась разочарованной. – А вдруг я заявлю в милицию?
– А что мне бояться? – спокойно заявил Абрам Семенович. – Я пока не совершил преступления. А за фантазии, пусть безумные, у нас не сажают за решетку.
