— Было очень познавательно, — расхохотался Натан. Его продолжительный смех был глубоким и неподдельным. Это самое лучшее, что я слышала за весь день. — Но я не переживаю по поводу болезней. Меня больше беспокоит кол в сердце или топор в шею, — он пожал плечами.
— И это все? — поддразнила я. — А я подумала, что такой здоровяк как ты, будет больше переживать за уровень холестерина[18] в крови.
Внезапно став серьезным, Натан схватил меня за подбородок и повернул лицом к себе.
— Сердце или голова. Потеряешь одно из них — умрешь.
«Какой из этих способов ты бы избрал, чтобы убить меня»? — пронеслась мысль в моей голове.
— А огонь? Вы можете сгореть до смерти? Или утонуть?
Как если бы испугавшись болезненного разговора или осознания того, что сам начал его, Натан извиняющее убрал свою руку.
— Если коротко, то да. Ты можешь умереть от всего, что наносит больший вред, чем твой организм может побороть за определенное время. Но давай не будем говорить об этом сейчас. Тебе нужно отдохнуть.
Я хотела, чтобы он рассказал больше, но просто поблагодарила его:
— Спасибо. Ты не обязан был все это делать.
Натан не взглянул на меня, а просто начал собирать с постели обертки от шприца и лекарств.
— Никто еще не умер от того, что был слишком вежливым. К тому же, тебе нужна была помощь. Ближайшие несколько месяцев будут тяжелыми.
— Я не могу представить, что станет еще хуже.
— Тебе следует попрощаться с семьей и друзьями. Со всеми. — Он встал. — Быть одним из нас очень одиноко.
— У меня не осталось родственников, с которыми я поддерживаю связь. Я имею в виду, что мои родители умерли, и я не видела никого из их семей с тех пор, как была маленькой, за исключением похорон. Да и переехала сюда всего лишь восемь месяцев назад, поэтому не успела обзавестись друзьями. — Я замолчала. — Думаю, кроме тебя. Ты ближе всех к тому, чтобы называться другом.
Казалось, Натан не был рад предложенной роли.
— Тебе придется оставить врачебную деятельность. Ты не можешь продолжать работать в больнице. Там люди не защищены от тебя.
Я не могла с этим поспорить. Я украла их кровь, действуя не в интересах пациентов. Но мысль о том, чтобы оставить работу врача, была, так скажем, невероятной. После четырех утомительных лет в училище и трех трудных лет в медицинском колледже я наконец-то получила приз, к которому стремилась. Я пожертвовала личной жизнью ради своей цели, и если уйду, то у меня ничего не останется. Я не собиралась позволить судьбе или кому-то еще отобрать у меня единственную вещь, которая столько для меня значила.
— Даже не буду это обсуждать. У тебя нет права решать за меня.
— Ты права, — вздохнул Натан. — У меня его нет. Но как ты объяснишь им, что не можешь работать днем или посещать утренние планерки? И что ты скажешь, когда через двадцать лет все еще будешь выглядеть на… сколько тебе лет?
— Двадцать восемь.
— Через двадцать лет ты все еще будешь выглядеть на двадцать восемь. Как ты объяснишь людям?
— Ботокс[19], - я зевнула. Лекарство начинало действовать. — Я могу отложить размышления и решить это через неделю? Если присоединюсь к вашей организации, то они в любом случае потребуют, чтобы я ушла. А если не соглашусь, то ты убьешь меня.
Мои слова, казалось, удивили его, как будто он забыл, что не был на моей стороне. Натан открыл рот, чтобы что-то сказать, но отвернулся и выключил свет.
— Поспи немного. Мы можем поговорить об этом позже.
Как будто у меня был выбор. Через несколько минут после того, как он ушел, я заснула и спала, как убитая.
Проснувшись, я часто заморгала, пытаясь вспомнить, когда успела поймать золотую рыбку.
Существо выжидающе смотрело на меня из своего маленького замка в аквариуме, который стоял на прикроватном столике. Странное чувство одиночество растекалось в груди. Какой бы запущенной и маленькой ни была квартира Натана, она напоминала родной дом, имеющий жилой вид, чего так не хватало моему обитищу. Я представила, как вернусь в свою квартиру с ее высокими потолками и голыми стенами. Эта мысль была слишком ужасной, чтобы размышлять над ней. Я уткнулась лицом в подушку и натянула одеяло на голову. Вероятно, прошло какое-то время с тех пор, как Натан менял простыни. Они полностью пропахли им, и я бесстыдно сделала глубокий вдох, представив, как он лежит обнаженный на том месте, где сейчас находилась я. Приводил ли он сюда женщину?
