Хотя янычары умели вязать хонду, Игорь не поленился сам для личного спокойствия скрутить руки парней. Одиннадцать всего узлов – не трудно и не долго.
– Идут, – сообщил прислушавшийся у двери Люс.
– Всё ребята, с богом, то есть с Порядком и Хаосом. Удачи, – шёпотом пожелал янычарам успеха попаданец, – Встретимся на корабле.
Сам он ушёл в дальний угол склада и спрятался за грудой рассохшихся бочек, присев на корточки. Вряд ли при свете одинокого факела там что-либо можно было разглядеть, но Егоров придерживался правила, что бережёного бог бережёт.
В ночном безмолвии округи негромкий разговор Люса с пришедшими пиратами попаданец отчётливо слышал.
– Сколько их? – спросил один из четвёрки гостей у Люса.
– Как и договаривались, все одиннадцать, смотри, считай, – в голосе янычара была слышна насмешка.
– Смотреть их наш суперкарго будет, как раз он сегодня вахтенный офицер. Так что, порченый товар не подсунешь, – вопреки своим же словам пират подошёл к сбившимся ближе к выходу в стадо овец янычарам и при свете взятого у Люса факела осмотрел каждого, – Вроде бы не плохой товар, и возрастом постарше, чем прошлые. Девок жаль нет.
– Ты бы прямо сейчас от дела отвлёкся, Шерп, – хохотнул самый высокий из четвёрки, остававшийся на пороге склада, – Пошли, чего время тянуть?
– Можно подумать, ты бы отказался оценить достоинства какой-нибудь славной девочки, – Шерп вернул факел янычару, – Ладно. Идём к лодке. А ты что, один их караулил?
– А сколько по-твоему надо человек, чтобы держать под контролем этих заморышей? Как видишь, справился. Не хочет Му лишних людей посвящать в такие дела.
– Это понятно, – согласился пират и уже выйдя из склада наружу предупредил связанных парней, – Кто рот откроет, перережу глотку без колебаний. Идти не запинаясь, – скомандовал он.
Кричать в надежде на помощь в южных трущобах порта было бессмысленно. Если бы кто-нибудь из горожан услышал этот зов, то поспешил бы от него в обратном направлении, а стража с наступлением темноты в этот район даже носа не совала.
Когда янычары под конвоем Люса и четвёрки йенк-утиссцев двинулась к самому краю причалов, за которыми находился участок песчаного берега, используемый плоскодонными прибрежными судёнышками и лодками, Игорь скрытно двинулся следом. Дистанцию он держал приличную, не боясь упускать шествие из виду, так как примерное положение конечной точки маршрута знал.
Понятно, что разговоров пиратов со своим агентом попаданец не слышал, но нисколько по этому поводу не переживал. Темнота помогает скрывать недостатки плохой актёрской игры изображающих запуганных овечек янычар. Парни Гнесинку, школу МХАТ или нечто подобное не заканчивали, но для того, чтобы обвести вокруг пальца средневековых оболдуев их способностей вполне должно хватить.
Сам Егоров планировал оказаться на каравелле с помощью Пространственного Тоннеля. Да, это заклинание скушает – и, как говорится, не подавится – весь его магический резерв до последней капли, только никакой проблемы Игорь в этом не видел. Боевых заклинаний у него всё равно, увы, не имеется, а бежать с поля боя используя пространственную магию он не собирался. Бросать своих боевых товарищей не в правилах землянина.
В пиратской шлюпке четвёрку йенк-утиссцев с товаром дожидались ещё двое морских разбойников. Без долгих объяснений связанных пленников загнали на борт и усадили в центре лодки. Затем в шлюпку залез Люс, а следом Шерп сотоварищи.
Пираты сели за вёсла, и спасательно-грузовое судёнышко направилось к пиратской каравелле.
– Господин хороший, дай на хлебушек, – какая-то казавшейся кучей мусора нищенка разглядела в темноте Игоря, наблюдавшего из-за стены воняющего тухлой рыбой пакгауза за отчалившей шлюпкой, и поползла к нему с чуть слышным стоном, – Три дня не ела, ноги уже плохо держат.
– Бог подаст, – уже злясь на себя за то, что не сможет нищенке отказать, буркнул попаданец, он вопреки своим словам нащупал в кошеле монету и бросил её женщине, – Больше нет. Не проси.
Номинал монеты ни сам Егоров, ни схватившая его деньгу оборванка не разглядели. Но попрошайке видимо хватило, раз она смогла кое-как после этого встать и заковылять в темноту из которой выползла.
