Понятно, реформировать только войско графства смысла не имелось, надо было браться за всю армию герцогства, и хотя кое-какие подвижки в этом направлении, благодаря заинтересованной, искренней помощи графов Лойма и Майена, уже были, до создания полноценных вооружённых сил Гирфеля в том виде, который Егоров их видел, оставалось как до Китая раком. Так, во всяком случае, видел ситуацию землянин.
Как и все люди в окружении попаданца, барон Гольнер пытался использовать любую возможность, чтобы побольше узнать о своём загадочном сюзерене. Игорь на какие-то вопросы отвечал, но больше сам старался спрашивать и слушать. Тем более, что Эр оказался настоящим кладезем информации относительно всего, что касалось феодального хозяйствования. Поэтому, пропустив мимо ушей слова барона про поиски мест сил Древних, землянин, пока готовился обед, увлёк разговор в сторону предстоящего сбора первого урожая, его транспортировку и хранение.
– Где бы взять время на всё, – произнёс Игорь, присаживаясь на бревно вместе со своим вассалом и принимая от кирасира простую солдатскую деревянную миску с кашей, – Не знаешь, за что хвататься. Да, касаемо податей с вольных поселений, в этом году тоже возьмём натурой, но на будущее надо продумывать, как перейти к взиманию деньгами. С крепостными и сервами, понятно, такое не провернёшь, а вот со свободными землепашцами, почему бы и нет? Думаю, им удобней и проще будет, да и нам тоже.
Барону Гольнеру еду – нарезанные мясо, сыр и хлеб, а также вино в золотом кубке – подали на серебряном подносе, поставив его прямо на землю. Замашек сюзерена, предпочитающего в походах и путешествиях питаться из солдатского котла, Эр не разделял, но и не осуждал. Привык уже.
Игорь никому не навязывал суворовских приёмов обеспечения привязанности воинов к своему командиру. Он понимал, что для любого феодала или даже простого дворянина солдаты – не более, чем расходный материал. Почти такое же быдло, как и крепостные крестьяне. Это землянин смотрел на солдат по другому.
Никаких иллюзий относительно мотивации, побуждающей крестьян, поселенцев или горожан поступать на армейскую службу, попаданец не испытывал. Речь не шла ни о каком патриотизме, здесь даже клятву на верность давали не стране или народу, а конкретному владетелю или государю, в случае смерти которых требовалось присягать по новому. Всё так же, как когда-то было и на Земле.
Тем не менее, Егоров уже начал не только формировать новые элитные войска – помимо трёх сотен янычар, его личного спецназа, уже были созданы четыре сотни кирасир из тщательно отобранных по своим боевым и моральным качествам воинов – но и старался изменить у них отношение к службе. А одной только оплатой этого не добиться.
Попаданец уже продумывал систему выслуги, пенсионного обеспечения и выплат по инвалидности для ветеранов армии. Пусть, пока всё это в большей части было делом будущего, но солдаты уже и видели, и чувствовали, и знали про изменившееся к ним отношение.
– Так может тебе не ездить в Трин, граф? – барон Гольнер, скорее, не спросил, а предложил, – Со сбором урожая мы и без тебя управимся. Казармы тоже достроим. Торговлю Шминц наладил. С этим всё ясно. Если вдруг что, то графиня примет нужные решения. Только вот твои дела в технограде – с ними что делать?
– А что там не так? – усмехнулся Игорь, поставив к ноге опустошённую миску и доставая из открытого вещмешка бурдюк с вином, – Мастера в курсе строительных работ.
– Я не про стройку, Игорь, – Эр тоже закончил трапезу и дал знак одному из солдат, чтобы тот забрал поднос и тарелку у графа, – Сломается вдруг та долбилка, которая кирасы шлёпает.
– Вдруг ничего не ломается, – попаданец, сделав несколько глотков прямо из горлышка и закупорив сосуд, поднялся на ноги, – И к моему отъезду весь металл уже будет переработан в доспех. Не переживай, до отъезда все необходимые дела, требующие моего личного участия, я доделаю. Оставлять же нашу прекрасную повелительницу без своей помощи в том гадюшнике, в который она отправляется, мне невместно.
Эр хмыкнул.
– Никто ещё так точно при мне не называл Конгресс герцогств, – сказал он.
