Убийца отнюдь не выглядел взволнованным или удрученным. Скорее наоборот – он без конца зубоскалил и держался весьма уверенно. Без сомнения, его решение представляло собой результат хладнокровного расчета, а не страха.
О'Двайер и Туркус сразу поняли это. Рильз взял инициативу в свои руки.
– У вас нет ничего, что бы свидетельствовало против меня, – начал он, небрежно опустившись на деревянный табурет в скромно обставленном кабинете окружного атторнея.
– Вы глубоко заблуждаетесь, Эйби, – сказал Туркус, пораженный наглостью Рильза.
Тот пожал плечами и насмешливо улыбнулся:
– Вы располагаете сплетнями, которые сообщил вам законченный придурок и наплели два жалких негодяя, но у вас нет ни одного вещественного доказательства или улики, способных убедить жюри.
Так оно и было. Рильзу было известно содержание статьи 399 Уголовно-процессуального кодекса штата Нью-Йорк, которая гласила: «Ни один обвинительный приговор не может быть вынесен лишь на основании свидетельств участников преступления, если они не будут подтверждены другими доказательствами или другими свидетельскими показаниями, определенно устанавливающими участие обвиняемого в совершении данного правонарушения».[60] Согласно судебной практике, толкование этого положения кодекса было столь узким и жестким, что Рильз и Голдштейн могли бы перед судом под присягой признать себя виновными в совершении десятка убийств (причем все их сообщники подтвердили бы эти показания), но их тем не менее обязаны были бы выпустить на свободу, если бы не было представлено вещественного доказательства или подтверждено показаниями свидетеля то, что они сообщили суду.
Как и большинство завсегдатаев тюрем, Рильз знал, законы. С торжествующим видом он ткнул пальцем в сторону О'Двайера.
– Я сделаю так, что завтра вы станете человеком, о котором узнает вся страна, – пообещал он. – Это будет напоминать взрыв бомбы, и то, о чем я расскажу, навсегда войдет в анналы правосудия. Люди узнают правду о сотнях преступлений. Это всколыхнет всю нацию. Но для начала следует кое о чем договориться с глазу на глаз.
О'Двайер заставил Туркуса и полицейских удалиться и остался один на один с гангстером, который, казалось, уже заранее наслаждался своим триумфом. Спустя некоторое время атторней, несколько озабоченный, пригласил своего заместителя:
– Этот негодяй предлагает нам ошеломляющую сделку. Может быть, ее следует обсудить?
– Возможно, что это единственный шанс отправить на электрический стул добрую дюжину убийц. Только он может помочь в этом, снабдив нас конкретными данными, – признал Туркус.
О'Двайер на минуту задумался… Любопытный тип этот О'Двайер. Он был честолюбцем и отъявленным карьеристом. Для достижения своих целей он избрал путь, по которому прошло большинство политических деятелей Соединенных Штатов, полных решимости создать себе репутацию поборников закона. Он станет государственным атторнеем Бруклина, будучи кандидатом от демократической партии, обладавшей в то время огромной властью в штате Нью-Йорк. Но для него это было лишь промежуточным этапом. Он мечтал о большой политической карьере. И действительно, ему удастся занять должность, которая считается одной из самых надежных ступеней, ведущих к президентскому посту, – должность мэра Нью-Йорка. Он, торжествуя, получит ее после второй мировой войны, но в 1950 году сгорит в результате политического и финансового скандала, когда (о, ирония судьбы!) будет установлена его тесная связь с Фрэнком Костелло, политическим советником и великим взяточником преступного синдиката.
Однако в 1940 году О'Двайер находился в самом начале своей карьеры и с решением мешкать не стал.
– Постараемся особенно не уступать этому мошеннику, – предложил он своему заместителю Туркусу.
В итоге в течение всей ночи со страстной пятницы, утренняя заря которой некогда была свидетельницей предательства Иуды и отступничества Петра, продолжался упорный и мерзкий торг между Эйби Рильзом и представителями власти.
Убийца шел напролом. В обмен на свои признания он требовал полной безнаказанности. Это было неприемлемо и вызвало бы гневные протесты со стороны общественного мнения. О'Двайер внес контрпредложение:
