В течение трех дней, показавшихся Эдит вечностью, она безуспешно старалась сосредоточиться на работе. На четвертый день ей сообщили, что полковник хочет ее видеть.
Эдит попросила разрешения воспользоваться служебной машиной и отправилась в госпиталь. Полковник, казалось, искренне обрадовался, увидев ее. Его красивое, мужественное лицо осунулось и побледнело, но он заверил Эдит, что чувствует себя гораздо лучше. Эдит начала рассказывать ему последние новости. Но говорить было особенно не о чем, и вскоре она смущенно умолкла. Полковник задумчиво смотрел в окно на цветущие кусты сирени. Потом повернулся к Эдит:
— Эди, оказывается, у меня не такое уж здоровое сердце. Я всегда был уверен, что оно будет выполнять мои команды, но, увы, оно не очень-то меня слушается. Во всяком случае, так говорят врачи. Приходится им верить после того, что со мной приключилось. Признаюсь вам, я немного испугался. Когда такое случается, начинаешь думать о самом важном: о тех, кто тебе дорог. Так получилось, что все мои близкие далеко. Кроме вас.
Эдит почувствовала, что краснеет. Надеясь, что он не заметит ее смущения, она опустила голову и изо всех сил старалась сдержать подступающие слезы. Неужели он с ней прощается?
— Врачи сказали, что мне нужен отдых. Я сопротивлялся до последнего, как и положено доблестному американскому офицеру. Но с медиками спорить бесполезно. Они предложили мне выбор: оставить службу временно или навсегда. Я предпочел первое… Один мой здешний друг, англичанин, пригласил пожить у него в охотничьем домике в Шотландии. Я уже бывал в тех местах. Охота на куропаток там превосходная… Эди, я хочу задать вам один вопрос, который не задал бы при обычных обстоятельствах… Вы поедете со мной в Шотландию?
Она подняла на него полные слез глаза.
— Да, Фрэнк, да…
Эта поездка в Шотландию запомнилась Эдит на всю жизнь. Смешной маленький поезд провез их по Мидленду, который война обошла стороной. О ней напоминали только забитые войсками станции. Фрэнк много рассказывал ей об истории тех мест и читал стихи, связанные с ними.
В Эдинбурге они пересели на другой поезд, еще меньше предыдущего. Пыхтя и выпуская клубы пара, он доставил их в небольшую горную деревушку под названием Кодилл. Повозка, запряженная старой лошадью, довезла их до охотничьего домика, где уже ждал древний старик шотландец. Фрэнка утомило долгое путешествие, и после сытного обеда, приготовленного женой управляющего, он отправился в приготовленную для него комнату, чтобы немного отдохнуть. Эдит допоздна сидела со стариками у камина, наслаждаясь тишиной и покоем.
На следующее утро они долго гуляли в горах, поднимаясь все выше по тропинке, бегущей вдоль стремительного горного ручья. Фрэнк с упоением рассказывал ей о том, какая здесь была замечательная охота до войны. Вернувшись в дом, они рука об руку направились в комнату Фрэнка и бросились в объятия друг друга. Низкое послеполуденное солнце освещало сквозь узенькое окошко два сплетенных тела на широкой мягкой кровати. Фрэнк терпеливо и нежно вел Эдит к вершинам наслаждения. Его до глубины души тронули ее неопытность и неискушенность в любви. Эдит впервые в жизни познала восторг разделенной страсти. Прежние полудетские увлечения были не в счет. Теперь же, ощущая нежность и силу горячего тела Фрэнка, она поняла: пришло ее время жить и любить. Долгое постылое одиночество кончилось.
— Эди, я люблю тебя, — задыхаясь, прошептал он.
— Я люблю тебя, Фрэнк, — эхом отозвалась она, всем сердцем желая только одного: навеки остаться в его объятиях…
Епископ осенил гроб крестным знамением.
— Requiem aeternam dona ei, Domine, — торжественно произнес он.
— Et lux perpetua luceat ei, — ответил хор.
— Requiescat in pace.
— Amen.
Сделав для усопшего все, что в человеческих силах, священнослужители удалились. Распорядитель подал знак, и гроб медленно опустили в землю. Пол Харрисон, сведущим в обрядах, связанных со смертью, протянул вдове серебряный сосуд. Та послушно набрала в ладонь горсть земли и бросила ее в могилу. Выполнив свой последний долг, она отвернулась и отступила от могилы, собираясь уходить. И тут увидела Эдит.
