На гориллообразном лице вошедшего Рубероида не дрогнул ни один мускул. Прапорщик молча посмотрел на бледного капитана, которому в этом году светило звание майора, взял за плечо окровавленного зэка и так же молча повел его к дверям. В это время на пороге вырос начальник оперчасти. Кум брезгливо поморщился и вопросительно посмотрел на опера. Майор тихо ненавидел капитана и сумел вызвать у того взаимное чувство. Чередных втайне мечтал занять кресло кума. Сам кум быстро пронюхал об этих мечтах и ждал удобного случая, чтобы их развеять. И вот удобный момент наступил.
Едва капитан открыл рот, как его опередил Сытник: «Извините, товарищ майор. Я не смог сдержаться. Через полчаса я подам рапорт о случившемся». Зэк объяснить, естественно, ничего не смог. Служебное расследование по этому делу замкнулось на Рубероиде, который сдержал слово и действительно письменно взял на себя чужую вину. У без пяти минут майора не хватило смелости зачеркнуть радужную перспективу. На следующий день он проведал избитого зэка в санчасти и остался доволен задушевной беседой.
Туповатость, которая очень часто импонирует начальству, выручила Рубероида. Его понизили в должности и ограничились предупреждением. Спустя неделю капитан рискнул распить с Сытником бутылку спирта. Тридцатисемилетний рыжий вертухай, который расправился со стаканом чистогана, не моргнув оком, не стал объяснять свой поступок. Он сказал другое: «Я ненавижу эту гыдоту. Воны вбылы моего батька. Ножамы вбылы. Я буду их давыть пока не вмру».
Став начальником оперчасти, Чередных не забыл о прапорщике. Рубероид стал отличным подручным: он был далек от двойных игр и вполне годился на роль пугала. Блатари даже не пытались подкупить «прапора», который на зэков смотрел, как на каких-то насекомых. К любимому его обращению «гыдота» привыкли буквально все. Для авторитетов Сытник был беспросветным дебилом. Его не то, чтобы боялись, а попросту избегали иметь с ним какое бы то ни было дело. Поговаривали, что однажды с Рубероидом таки решили разобраться. Пять зэков, вооруженных ножками от раскуроченного табурета, накинулись на прапорщика в красном уголке. Но после того, как вертухай начал отбиваться столом, зэки прекратили разборку и, оставив двоих товарищей на полу, разбежались.
Вот уже почти год, как Виктор Сытник встречает стукачей в ШИЗО и передает куму информацию. Работает на майора и врач из санчасти. Чтобы не спугнуть братву, сексот режет себе конечность или симулирует отравление (для этого ему выдают рвотное и слабительное). Арсенал вербовочных средств разнообразием не отличался. Прежде всего, опер внимательно изучал каждое тюремное дело, пытаясь найти зацепку. Он не гнушался провокациями, подлогами и подлыми уловками, знал, что самым эффективным фактором воздействия на человека по-прежнему считается физическая боль, и с успехом пользовался этим, научился бить и топтать психологически.
Агентурная разработка зоны строится по принципу пирамиды. Тюремно-лагерные стукачи делятся по категориям оперативной ценности. Через второстепенных сексотов кум получает информацию для вербовки более крупных фигур. Доступ к поверхности лагерной жизни необходим, чтобы в конечном итоге заглянуть за кулисы этой жизни. Негласные сотрудники могут использоваться для провокаций и подставок. Иногда кум, стремясь прикрыть ценного сексота, отдает уголовникам, которые мечутся в поисках стукача, второсортного. Подобный ход заслуги ему не делает, однако бывают случаи, когда приходится отсекать пальцы, чтобы спасти руку. Принципы любой разведки и контрразведки отличаются немногим. Опытный разведчик дорожит каждым агентом, дает тому почувствовать себя кем-то особенным и ценным.
Получив первичную оперативную информацию, кум приступает к обработке лиц, имеющих авторитет в зоне. Именно на них и строится агентурная сеть. Настоящим сексотом считается тот, на кого никогда не упадет подозрение. Активист и стукач — понятия разные. Активист изначально покупается за досрочное освобождение и открыто принимает сторону администрации. Для агентурных работ он потерян навсегда. Стукач же — предатель. Он продолжает проповедовать блатную идею, ревностно блюсти воровской закон и даже не помышляет завязать. Попробуй купить такого за досрочный выход! По каким побуждениям и убеждениям авторитетный зэк начинает рисковать собственной жизнью, работая на оперативников, как правило, не афишируется.
