При этом объединение усилий для совершения действий, направленных непосредственно на самоосвобождение, также обязательно.
Совершение побега из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи по предварительному сговору группой лиц или организованной группой представляет собой единое преступление. Поэтому вопрос о моменте окончания преступного посягательства должен решаться единообразно применительно ко всем его соучастникам. Думается, для признания деяния оконченным необходимо, чтобы цели самоосвобождения достигли все члены группы. Ведь именно для этого они объединяли свои усилия. Соответственно, если одному из входящих в группу субъектов не удалось преодолеть линию охраны, содеянное должно квалифицироваться как покушение на совершение группового побега для всех исполнителей данного посягательства.
Как уже было упомянуто, уголовная ответственность повышается, если побег совершен с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с применением угрозы такого насилия, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 3 ст. 313 УК). Отнесение названных признаков к особо квалифицирующим вполне закономерно, поскольку такие посягательства связаны с причинением вреда (угрозой причинения вреда) другим объектам уголовно-правовой охраны — здоровью личности, личной безопасности, телесной и психической неприкосновенности человека. Оправдано и «соседство» данных признаков в одной части ст. 313 УК, не содержащей теперь деления на пункты. Ведь в реальной жизни соответствующие обстоятельства нередко сочетаются друг с другом.
Наконец, следует обратить внимание на типичность совершения побега, сопряженного с применением насилия. Так, по данным А. И. Друзина насилие имело место в 5% случаев совершения анализируемого преступления[845]. Нередки и случаи применения при этом оружия или предметов, используемых в качестве такового.
Ш. отбывал наказание в одном из исправительных учреждений Волгоградской области. 31 мая 1996 г. он предварительно договорился с осужденным У. совершить побег, убить при этом конвоира и завладеть его оружием. 2 июня 1996 г. Ш. и У. под конвоем сержантов внутренней службы А. и Б. вывели с территории колонии на охраняемую зону питомника служебного собаководства для производства работ. Оставшись в вагончике одни с конвоиром А., Ш. и У. напали на него. При этом У. обхватил сзади конвоира, приставил нож к горлу, а Ш. стал выхватывать автомат. Поскольку А. оказал сопротивление и ему на помощь бежал Б., Ш. имевшимся у него ножом с целью завладения оружием и совершения побега нанес А. удар в левую половину груди, от чего тот скончался на месте. Завладев автоматом, Ш. и У. выбежали из вагончика. Однако прибежавший Б. после предупредительных выстрелов ранил нападавших. От полученных ранений У. 26 июля 1996 г. скончался, и дело в отношении него было прекращено. Ш. осужден Волгоградским областным судом по совокупности п. «в», «е», «н» ст. 102 УК РСФСР, ст. 15 и п. «б», «в», «г» ч. 2 ст. 188 УК РСФСР и ст. 218>1 УК РСФСР, а также за ряд других совершенных им преступлении[846].
Содержание признака «применение насилия, опасного для жизни и здоровья, а равно угрозы такого насилия» аналогично его содержанию в других составах преступления[847]. Специфику следует, на наш взгляд, искать в назначении насилия или угрозы, а также в круге лиц, к которым они применяются. Насилие (угроза) есть средство преодоления препятствий на пути к оставлению места лишения свободы, ареста или избавления от стражи, и применяться оно может ко всем, кто препятствует или может воспрепятствовать побегу, в том числе и к другим осужденным либо лицам, находящимся в предварительном заключении. Судя по санкции ч. 2 ст. 313 УК за пределами данного состава преступления находится не только убийство, но и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. Требуется дополнительная квалификация и в том случае, когда побег сопряжен с захватом заложников, ибо обычный побег не затрагивает основ общественной безопасности и не имеет целей, присущих преступлению, предусмотренному ст. 206 УК.
