Молодой человек засунул свою драгоценную сумку под стул, уселся на него и, вытащив из кармана трубку, закурил. Рэнтер тоже принялся заново набивать табаком свою, бегло поглядывая на гостя из-под густых бровей.
– Ты бы снял свое пальто, приятель, – предложил он как бы невзначай.
– Нет уж, лучше я так посижу, если не возражаешь, – отозвался приезжий. – Я его никогда не снимаю.
– Ну что ж, как хочешь, – сказал Джон, попыхивая трубкой. – Я просто подумал, что у огня в верхней одежде тебе будет жарковато. Впрочем, мне рассказывали, что Калюфорния – жаркое местечко, и тебе, может, зябко в Англии?
Гость не ответил, и оба они умолкли, следя за ветчиной, которая скворчала и плевалась жиром на сковородке.
– А на каком корабле ты приплыл? – спросил наконец хозяин.
– Зовется «Мари-Роз», – охотно откликнулся парень. – Трехмачтовая шхуна, с грузом шкур и каких-то еще товаров. С виду неказиста, но на ходу – хоть куда! У мыса Горн нас основательно потрепало, такую встряску не всякое судно выдержит. Три дня под одним-единственным зарифленным топселем, да и того для старушки было многовато. Послушайте, миссус, я вам, случаем, не мешаю? – спросил вдруг незнакомец, пристально взглянув на хозяйку.
– Нет-нет, что вы, – поспешно сказала миссис Рэнтер.
– Думаю, шкипер и команда будут гадать, куда же я делся, – продолжал он. – Я так торопился, что ушел, никому из них не сказав ни слова на прощание. Правда, мои пожитки остались на борту, так что они сообразят, что я их не бросил насовсем.
– А ты с кем-нибудь разговаривал после того, как сошел на берег? – небрежно поинтересовался Рэнтер.
– Нет.
– Почему же ты не нанял какую-нибудь таратайку, раз уж тебе так приспичило добраться до Портсмута?
– Э, дружище, сразу видать – не приходилось тебе ступать на берег после долгого плавания, иначе не спрашивал бы! Да это же величайшее удовольствие, пойми: размять ноги, и чем дольше разминаешь, тем лучше! Я охотно пошагал бы еще сегодня, если б не стемнело.
– Тебе будет намного лучше в удобной постели, чем на темной дороге, – сказал Рэнтер. – А вот и ужин поспел. Налетай! В кувшине – пиво, в бутылке – виски. Если не угостишься как следует, сам виноват будешь!
Все трое уселись вокруг стола и отлично подкрепились. Добродушное лицо и жизнерадостная болтовня молодого гостя заметно повлияли на хозяйку дома: с лица ее сошло загнанное выражение, и она даже рискнула вставить пару робких реплик в общую беседу. Сельский почтальон, возвращавшийся домой после вечернего обхода, с недоумением заметил, проходя мимо, что окно коттеджа ярко освещено, остановился и удивился еще сильнее, заслышав в ночной тишине звуки веселого смеха, доносящиеся изнутри.
Если бы какой-нибудь наблюдатель внимательно присмотрелся к маленькой компании, сидящей за столом, он мог бы заметить, что Джон Рэнтер проявлял живейший интерес к длинному серому пальто, которое отказался снять гость. Он не только время от времени пристально разглядывал этот предмет одежды, но дважды нашел предлог, чтобы пройти вплотную к стулу, занятому приезжим, и при этом как бы случайно взмахивал рукой с таким расчетом, чтобы коснуться его бока. Однако ни молодой человек, ни хозяйка дома, по-видимому, не обратили ни малейшего внимания на столь странные маневры отставного баровладельца.
После ужина женщина занялась уборкой со стола и мытьем посуды, а мужчины снова подтащили свои стулья ближе к огню. Разговор путешественника крутился в основном вокруг чудес Калифорнии и обычаев великой страны, где он провел бóльшую часть своей жизни. Рассказывал он и о том, какие состояния сколачивают люди на приисках, и о золоте, доступном любому, кому повезет на него наткнуться; все эти истории так возбудили Рэнтера, что глаза его заблестели, как бывало в молодости.
– Во сколько обходится проезд туда? – спросил он.
– О! Сотни фунтов для начала вполне хватило бы, – ответил человек в сером пальто. – Не так уж и много, сказал бы я.
Помолчав, золотоискатель добавил:
– Непостижимо, почему люди остаются в Англии, когда там деньги просто валяются под ногами?.. Ладно, приятель, уж извини, но на этом мы расстанемся. Я, знаешь ли, люблю раненько залечь, чтобы встать с петухами. Ежели вы, миссус, не откажетесь показать мне комнату, буду премного благодарен.
