– О нет, сэр Джон. Посидите еще. Защита вашей чести требует вашего присутствия. Итак, дитя мое, как вы могли бы определить, это ли тот самый листок?
– Тут такое дело, сэр, понимаете, на нем отметина была, сэр. Наливала я бургундского сэру Чарльзу, сэр, и немножко пролила на стойку. Так вот и подмочила бумагу-то с одного краю. И мне было неловко давать господам такой запачканный листок…
Герцог нахмурился.
– Джентльмены, дело принимает чрезвычайно серьезный оборот. Вы все можете убедиться, что на этом листке имеется красное пятно с одной стороны. Что скажете на это, сэр Джон?
– Заговор, ваша светлость! Чудовищный, дьявольский заговор против чести джентльмена!
– Вы можете идти, Люси, – сказал лорд Рафтон. Юная особа, хихикая и приседая в реверансах, скрылась за дверью.
– Мы выслушали свидетельские показания, джентльмены, – веско произнес герцог. – Характер этой девушки кое-кому из вас известен. Вполне достойная особа.
– Шлюха из сточной канавы!
– Я так не думаю, сэр Джон, а вы не улучшите свое положение подобными высказываниями. Каждый из вас имел возможность составить собственное мнение, насколько искренним и достоверным был рассказ девушки. Должен заметить, что если бы Люси преследовала цель опорочить сэра Джона, то ей, очевидно, следовало бы сказать, что она подслушала разговор, о котором упомянул свидетель Джейкс. Она этого не сделала. Притом ее показания согласуются с…
– Ваша светлость, – прошипел Хоукер, – я не в силах больше это терпеть!
– Потерпите еще немного, мы вас надолго не задержим, сэр Джон Хоукер, – холодно сказал председатель, – но на этот краткий момент мы настаиваем на вашем присутствии.
– Настаиваете, сэр?
– Да, именно так, сэр, настаиваем.
– Как это понимать?
– Сядьте, сэр. Нам следует довести дело до конца.
– Хорошо же!
Хоукер опустился на стул. Герцог обвел взглядом присутствующих и сказал:
– Джентльмены, перед каждым из вас лежит лист бумаги. По обычаю нашего клуба прошу вас записать свои мнения и вручить записки мне. Мистер Пойнц? Благодарю вас. Ванделер! Банбери! Рафтон! Генерал Скотт! Полковник Тафтон! Благодарю всех.
– Все ясно, – произнес герцог, исследовав поданные записки. Его розовое добродушное лицо закаменело. – Вы единодушны! Теперь я могу сказать, что вполне разделяю ваше мнение.
– Как это понимать сэр? – снова взвился Хоукер.
– Принесите клубную книгу, – велел герцог, словно не расслышав его.
Лорд Рафтон пересек комнату, взял с бокового столика солидных размеров фолиант в коричневом переплете, положил его перед председателем и раскрыл.
– Ну-ка, посмотрим, – старый лорд перелистал страницы, помеченные буквами алфавита. – Герцог Гамильтон… Д. Е… Ф. А, вот и оно! Хьюстон, Харкур, Хьюм… а вот и Хоукер. Сэр Джон Хоукер, ваше имя навсегда вычеркивается из книги клуба Ватье.
С этими словами он прочертил страницу пером крест-накрест. Хоукер, как ужаленный, вскочил с места.
– Господи Боже, сэр, что вы делаете?! Неужели вы не понимаете, сэр, что уничтожаете меня? Общество меня отвергнет! Где я смогу показаться, если меня изгонят из клуба? Я не смогу появляться на улицах Лондона. Отмените решение, сэр! Пересмотрите!
– Сэр Джон Хоукер, мы можем лишь напомнить вам правило, записанное в Уставе клуба под номером девятнадцать. Оно гласит: «Если какой-либо член клуба совершит некий проступок или поведение его станет недостойно порядочного человека, и если таковая вина его будет твердо установлена и мнение совета будет единодушно, тогда вышеуказанный член клуба должен быть изгнан без права обжалования».
– Джентльмены, – взвыл Хоукер, – умоляю, не торопитесь! Вы основываетесь на показаниях мошенника-букмекера и распутной служанки. Неужели этого достаточно, чтобы погубить жизнь джентльмена? Ради Бога, сэр, поймите, если история станет известна, мне конец!
– Мы рассмотрели дело со всей возможной тщательностью. Все расставлено по местам. Теперь мы можем лишь напомнить вам о правиле номер девятнадцать.
– Ваша светлость, вы, видимо, не понимаете, каковы будут последствия. Как я смогу жить дальше? Где смогу бывать? Я никогда в жизни не просил никого о пощаде. Но прошу сейчас. Умоляю, джентльмены! Пересмотрите решение!
