– Какой ужас… – прошептал мистер Помрей. – Какой кошмар…
Но остановиться он уже не мог. Следующая заметка помогла ему понять смысл первого из сегодняшних писем – однако лучше бы это содержание осталось непроясненным…
«В одно из ближайших воскресений будет организован сбор средств на новый комплект вставных зубов для Уилсона-старшего. Мы все знаем, что мистер Уилсон – ключевая фигура в тех достаточно частых случаях, когда нужно сподвигнуть прихожан на сбор пожертвований. Поэтому очень надеемся, что теперь, когда средства требуются ему самому, сочлены конгрегации церкви Cв. Оливии окажут должную поддержку немедленно. Иначе, как нетрудно догадаться, мы лишимся неподражаемой улыбки мистера Уилсона, а следовательно, в ближайшем будущем неизбежно сократится приток пожертвований, потому что Уилсон-старший, обходящий прихожан со все той же кружкой для пожертвований, но с мрачным выражением на лице и плотно сомкнутыми губами – зрелище не для слабонервных!»
– Понятно… – мистер Помрей непроизвольно ощупал свои собственные передние зубы. – Не слишком удивлюсь, если он уже сегодня явится к нам с хорошей дубинкой наперевес! А это еще что такое?!
Заметка, вызвавшая этот возглас, выглядела так:
«К глубокому прискорбию, мы все еще не можем дать ответ на столь интересующий всех прихожан вопрос: состоят ли уважаемая всеми нами госпожа Чмокки Всемс и капитан Копперли в браке, хотя бы тайном? Если нет – право слово, им стоило бы в таковой вступить! Тогда он мог бы проникать к ней не через ограду Лабурнен-виллы, а, как положено, через ворота».
Мистер Помрей услышал сдавленное хихиканье – и, оглянувшись на своих домашних, понял, что все это время он читал вслух. Останавливаться уже не имело смысла, поэтому он зачитал им и следующую заметку:
«Мистер Малкби, бакалейщик, только что вернулся из Хайта[59]. Он, безусловно, имеет право туда ездить – но зачем и почему в его багаже оказался мешок песка? Насколько нам известно, торговля сахаром – весьма прибыльное дело, однако, возможно, не весь сахарный песок, которым торгуют в лавке Малкби, является сахарным в собственном смысле слова? Кентские контрабандисты, как это принято сейчас говорить в молодежных кругах, отдыхают…
Безотносительно этого случая поговорим о возможных источниках дохода и некоторых коллег по цеху вышеупомянутого бакалейщика. Доказательно утверждать ничего не можем, но намекнуть решимся: в последнее время у молочников из “Сильверсайд Дэйри Компани” резко выросли расходы на воду. Интересно: по каким расценкам и в составе какой продукции они продают эту воду нам? Покупатели имеют право на информацию!»
Владелец типографии посмотрел на жену и дочь. О да, они слушали – причем с большим удовольствием! Господи, неужели им не понятно, чем грозит издателю такая публикация?!
«Гневно отвергаем бездоказательную инсинуацию недоброжелателей: сэр Джеймс Тондер, один из наиболее уважаемых наших прихожан, вовсе не был пьян к моменту окончания званого вечера, проходившего в саду нашего высокочтимого мэра. Правда, у него заплелись ноги, когда он попытался станцевать танго – но это, возможно, является следствием его личных физиологических особенностей, а отнюдь не выпитого алкоголя. Вообще же, следует принять во внимание, что несколько почтенных гостей, каждый из которых угостился у мэра всего одним бокалом шампанского урожая 1928 г., впоследствии чувствовал себя весьма неважно. Поэтому нам представляется совершенно недостойной попытка взвалить всю вину за произведенный дебош на того единственного участника вечеринки, который к финалу ее допустил некоторое faux pas»[60].
– Боже мой, да ведь любой суд за каждую из таких заметок без колебаний заставит выплатить по тысяче фунтов штрафа… – простонал Помрей. – Даже семейство Ротшильдов не выдержит того, во что нас ввергли эти проклятые заказчики!
Его супруга постаралась придать лицу траурное выражение – но сквозь него самым прискорбным образом проступал едва сдерживаемый смех. О дочери и говорить было нечего.
Глава семейства продолжил читать вслух:
«Миссис Педдигрю приобрела в личную собственность шестицилиндровый автомобиль, стоимость которого, судя по каталогу, составляет семьсот пятьдесят фунтов стерлингов. Откуда она взяла на это деньги – тайна, покрытая мраком. Ее покойный муж, конечно, работал в Сити, но на невысокой должности. После него не могло остаться такого наследства. Вероятно, этот вопрос требует дополнительного прояснения».
