Девушки смотрели, как Мартину Деври посадили в паланкин и понесли. Актриса вставила старинный веер в украшенную самоцветами рукоять. Рукоять была тоже старинная и надевалась на треугольное основание веера. Время от времени актриса эффектно раскрывала веер.
Участники процессии вошли в театр и двинулись по проходу к переднему ряду, отведенному для королевской свиты. Нэнси заметила, как обычное для Мартины хмурое выражение лица сменилось ласковой, величавой улыбкой королевы Елизаветы. Она также ощутила воцарившуюся в зале торжественную тишину. Публика вела себя так, словно была полна почтения к королеве.
Но внезапно тишина в зале была нарушена резким треском.
Нэнси повернулась и увидела, что один из шестов паланкина сломался пополам. Паланкин резко накренился в сторону.
Актеры, несшие треснувший шест, поспешно подхватили раму паланкина. Но… чуть-чуть опоздали. Потеряв опору, Мартина Деври скатывалась вниз!
Мартина шлепнулась на пол. Публика замерла.
Фрейлины и придворные королевы мгновенно окружили актрису.
— Вы не ушиблись? — с тревогой спросила Бесс.
Мартина удивленно подняла глаза.
— Н-нет, вроде бы я в порядке, — неуверенно сказала она.
Кринолин ее тяжелого парчового платья нелепо вывернулся на сторону, а из высокого воротника вылез наружу кончик проволоки. Корона свалилась, пряди волос упали на лицо. Публика взволнованно гудела.
Требуя внимания к себе, Мартина резко протянула руки к тем, кто стоял ближе.
— Помогите же мне подняться! — свирепо прошептала она.
— Вы и в самом деле не ушиблись? — спросил один из актеров.
— Я чувствую себя прекрасно. Ну же, поднимите меня!
Когда Мартину поставили на ноги, зал захлопал. Слегка пошатываясь, Мартина одарила публику королевской улыбкой. Затем, обернувшись к дамам и кавалерам своего двора, спокойно сказала:
— Все в порядке, давайте займем свои места. И кстати, — указала она на сломанный паланкин, — уберите отсюда эту штуку.
Ливрейные лакеи проворно вынесли паланкин.
Откинув назад волосы, Мартина пригладила их и надела корону. Королева уселась на свое место в середине первого ряда, остальные участники процессии разместились вокруг. Когда все расселись, Нэнси погрузилась в раздумья. Каким образом паланкин мог сломаться?
Внезапно Мартина принялась шарить возле себя по сиденью.
— Мой веер! — воскликнула она, озираясь вокруг. — Где мой веер?
Нэнси, Бесс и другие придворные дамы бросились искать веер королевы.
— Наверно, я его выронила, когда упала. — Мартина подтолкнула локтем сидевшего рядом придворного и приказала: — Идите поищите его, пока не началось представление. Живее!
Через несколько минут придворный вернулся.
— К сожалению, я его не обнаружил…
— О Господи! — с раздражением сказала Мартина. — Мало того, что меня уронили на пол. Кто-то вдобавок украл мой веер!
— Думаю, мы должны осмотреть этот поломанный паланкин, — прошептала Нэнси, наклоняясь к Бесс. — Я слышала, как кто-то сказал, что он в трейлере — складе бутафории.
— Сейчас? — спросила Бесс. — Но представление уже начинается.
— Представление мы можем посмотреть завтра вечером. — И обе девушки поднялись, и вышли из зала.
По дороге к складу они встретили Джорджи. — Я все видела из-за кулис, — сказала Джорджи. — Мартина настоящая героиня! К счастью, она не получила серьезных ушибов. Вы что, не будете смотреть спектакль?
— Сегодня вечером не будем, — сказала Нэнси.
Она поделилась своими планами с Джорджи, и та решила присоединиться к подругам. Когда девушки вошли в помещение склада, члены труппы, принесшие паланкин, как раз из него выходили.
— Бедная Мартина! — сказала Бесс. — Думаю, я бы тоже слегка рассердилась, если бы меня вывалили на пол в центре зала на глазах у всей публики.
— Думаю, она рассердилась не слегка, а очень даже сильно, — усмехнулась Нэнси.
Она принялась рассматривать алую подушку сиденья, расшитую старинным цветочным узором, и вдруг заметила листок бумаги, засунутый под сиденье. Нэнси схватила его, развернула и удивленно подняла брови.
— Вот это да! Похоже, опять наш сочинитель. Тот же старомодный почерк. — И она прочла записку вслух:
