— Прекрасно, — удовлетворённо произнёс следователь. — Поздравляю. И желаю счастья.
— Вы за этим приехали? Пожелать мне счастья? Следователь опять усмехнулся, замотал головой.
— Нет, — сказал он. — Не за этим, конечно. Человек в штатском пододвинул к себе папку. Помолчал, собираясь с мыслями.
— Мне, — сказал он, — поручили вести дело об убийстве Горшенина. И это очень хорошо, что поручили именно мне. Он жил в моём районе. В том же районе, где жил Беляев, на квартире у которого приключилось с вами несчастье. Такое вот случайное, но удачное совпадение.
Следователь поднял глаза на Марину. Ждёт, какая будет реакция.
У Марины реакции никакой. Стоит, прислонившись к окну и молчит.
— О-хо-хо! — вздохнул следователь. — Но дело это дохлое. Москва большая. Страна большая. Людей много. Это единственное, что пока не растратила несчастная Россия. Вот и попробуй найди молодую женщину в чёрном демисезонном пальто и модной шляпке с чёрной сеткой. Именно такую женщину видела в подъезде в момент преступления старушка, проживающая в том доме. Эта старушка — божий одуванчик — божится, что женщина была ангельской красоты. А конкретно описать не может. Фоторобота у нас нет. И свидетелей больше никого нет. Старушка, — подчеркнул следователь, — один-единственный свидетель. Она запомнила чёрное демисезонное пальто и модную шляпку с приспущенной на глаза сеткой. Пальто не так важно. Половина женщин ходит в чёрном пальто. А вот модная шляпка… Но всё равно. Если эта молодая женщина не москвичка, а я убеждён, что это именно так, что она приехала издалека расквитаться за старые грехи с этим типом, — и если она догадается выбросить свою шляпку в мусоропровод, то, как говорится, и концы вводу. — Следователь с улыбкой вздохнул. — Ну, а поскольку у этого типа, царство ему небесное, чёртова уйма разных знакомых женского пола, я вынужден проверять всех подряд. Оформляю свидетельские протоколы, как правило, с безупречным алиби. Надеюсь, у вас тоже безупречное алиби. Ваш муж может это подтвердить?
— Что подтвердить?
— Что вы никуда из своего города не уезжали на прошлой неделе.
— Нет, он не может этого подтвердить.
— Почему?
— Он на химкомбинате в Кемерове. Проходит производственную практику.
— Ага. — Следователь размышляет. — Ну это и к лучшему. Давайте будем оформлять протокол на алиби без вашего мужа. Это к лучшему.
Следователь пишет протокол.
— Все, — сказал он. — Готово. Внимательно прочитайте и распишитесь.
Марина подошла к столу, прочитала протокол и расписалась. Опять отошла к окну.
Следователь поднял протокол вверх двумя пальцами и произнёс:
— Эту бумагу с вашим автографом я подошью в дело. Дело положу в сейф уголовного розыска. И будет оно там лежать вечно. Потому что это дело, я ещё раз повторяю, бесперспективное. Преступление никем и никогда не будет раскрыто.
Он положил протокол в папку и закрыл её.
— Теперь у меня к вам огромная просьба. Будут просьбы ещё кое-какие — помельче, — добавил следователь, — но эта просто-напросто огромная просьба. — Он уставился на Марину. — Пожалуйста, сегодня же… Обязательно сегодня же, — подчеркнул следователь, — выкиньте свою злополучную шляпку с сеткой в мусоропровод. Её необходимо уничтожить.
Марина абсолютно спокойна.
— А вы уверены, что она у меня есть? — спросила она.
— Ну, Марина Викентьевна! — Следователь удивлённо развёл руками. — Я хорошо помню наш разговор в больнице. И хорошо понимаю, что ни одного дня, ни одной минуты вы не могли жить спокойно, пока эта мразь ходила по земле. Прости меня Господи, что говорю так о покойнике. Но он исковеркал жизнь не только вам. В общем так: вы даёте мне слово, что выбросите свою шляпку сегодня же?
— Хорошо, — сказала Марина. — Я выброшу её.
— Вот это другой разговор, — одобрительно сказал следователь. — Приятно слышать разумные речи. Теперь скажите, где вы научились так метко стрелять? Выстрел был просто великолепный.
Марина молчит.
— Я спрашиваю из любопытства, — сказал следователь. — Говорите как на духу. Ничего не бойтесь.
— В тире, — сказала Марина.
— Специально ходили в тир? — спросил следователь. — Специально готовились к этой акции?
