Адреналин состязательности вершил своё дело.
Трудяга-автобус, плавно покачиваясь на пневматической подвеске, разрезая воздушные просторы, проплыл рядом.
Жена (он снова видел её на том же месте) так же с телефоном. Она продолжала разговаривать. Сколько можно!
Новополоцк – чистый город. Не такой, как Москва. В Москве натружено метут, чистят, убирают и ровно столько же беззастенчиво захламляют. В этом новом городе чистота, как черта характера, отблеск культуры и мышление людей.
Когда человек швыряет окурок и пока он летит, в сознании срабатывает: «Как же я мог? На меня сейчас с упрёком все смотрят, давая понять: „Ай, яй, яй! Как же вы могли? В следующий раз не надо“».
А то примером своим ткнут вам. А стыдно или нет – ваше дело.
На автостанции автобус, словно грузный широкоплечий дядька, искал, куда ему приткнуть неповоротливый передок.
Московский рейс магнитом притягивал встречающих. Они заранее всматривались и кивками головы пытались узнавать в отсвечиваемых в лучах солнца гостей.
Эдгар через мгновение узнал в сочной аппетитной девке свою жену. На ней была другая блузка. Вырез на ней тянулся к животу, в середине оголялись налитые груди, будто на две половинки разделённый персик.
«Погода тёплая, по дороге переоделась. Видок блядский такой, но неприступный, для избранных готово это тело».
Обладательница знала себе цену: в гордости своей в рабство положит себя только при стоящих обстоятельствах. Расстелится перед властью денег. «О чём и ком я?» Отогнал прочь на ум пришедшие рассуждения.
Его обуяло желание и жадность, замешанная на ревности. «Зачем она здесь? А он здесь. Для неё он там».
Он подавил собственническое состояние. В лёгкости её походки сквозила свобода, волнение. Она куда-то выискивающе и прицельно лепетала глазищами. Вдруг навстречу ей двинулась БМВ, семёрка.
«Из последних моделей. За ней, что ли?». Тревожно кольнуло. За голубизной стёкол сияющей новизной машины сидел парень, положив одну руку на руль, другой оперевшись в подлокотник и поддерживая подбородок. «Постарше меня будет, – оценил Эдгар. – Никаких лишних движений, радости». Жена села к нему в машину.
«Подруга послала мужа или знакомого встретить. Но почему сама не появилась? Непонятно. Да, по возвращении к ней будет вопросов куча».
Не клеилось одно с другим: рассказы о подруге, Белоруссии. Россказни отличались от увиденного им. Хотя расскажи она вот так – вряд ли отпустил бы в следующий раз. Да, славно. Почему он не решился поехать с ней погостить к подруге? Она неоднократно звала его присоединиться.
Он ехал за ними по узкой, великолепно гладкой дороге.
Город небольшой, высокие дома расположились на широком пространстве, отчего он казался ещё меньше. Из детства вспомнил фотографии городов советских времён. Обязательно ясная солнечная погода, синее-синее небо, вид города такой, что у человека создавалась иллюзия чистого и прекрасного, долгого и масштабного. Посмотрел и можно в нём не бывать. А если что, общее представление о городе ты уже имеешь.
Таким он видел сейчас этот город.
Лица людей не озабочены, расслаблены, не схвачены подвохом и ожиданием чуда или перемен.
Машины не скакали, двигались ровно. Если кто-то вырывался вперёд, то бесшумно, несмотря на сильный мотор под капотом.
Выехали на громадную площадь, выложенную плиткой и асфальтом. Массивные застройки застойной эпохи.
Светло-салатовый цвет гостиницы «Беларусь» выделялся на фоне серо-бетонного массива. Почти полное отсутствие деревьев, издалека видно, что делается на другой стороне площади.
БМВ остановилась на парковке у центрального входа. Выйдя из машины, спутник, открыв заднюю дверь, захватил с собой наполненную продуктами холщовую сумку. Вместе они скрылись за огромными дверями.
Помрачневший Эдгар тупо проводил их взглядом. Все оправдательные доводы, благородные позывы парализовало. Картина, как жена с незнакомцем вышли из машины и, о чём-то беседуя, привычно направились, без сомнения, в знакомые апартаменты. Да – именно! Привычно.
Он понял, потому что знал по своему и по опыту приятелей, где расставляют А и Б возможные привычки.
