Вот этого Сергей не знал.
* * *
Небольшое происшествие в родном немецком городе могло произойти незамеченным для Карла, если бы это не касалось недвижимости его дальнего родственника. Взлом и проникновение на территорию загородного поместья барона фон Грофта было произведено в рабочие дни. Сам хозяин отсутствовал, уезжал на конезавод, в Зальцбург.
Слуга и дворецкий глубоко спали, так как тот, кто проник, воспользовался специальным усыпляющим газом. Никто бы ничего и не заметил, так как посторонний почти не оставил следов своего пребывания. Искусно воспользовался отмычками, вывел электронную сигнализацию из строя, усыпил даже собак! Он ничего не повредил и не разбил ни единого стекла по пути своего следования! Утром с трудом все проснулись и с недоумением принялись за свои дела. Служанка фрау Гомель открыла проветривать большое окно и стала вытирать пыль в большом общем зале так похожим на музейный павильон. Оружие, доспехи, гравюры и даже русские иконы были выставлены в этом зале. Вытирая длинный дубовый стол невероятного размера и толщины, фрау Гомель обнаружила след ботинка на его почти зеркальной лакированной поверхности. Имелось в наличии немного упавшей пыли и штукатурки. Всё это, очевидно, свалилось сверху. Она подняла глаза и обомлела. На огромной люстре, имитирующей большое каретное колесо, висящей на цепях, не хватало одного элемента! Одной её части!
Дворецкий внимательно осмотрел стол. Покачал головой. Поднял глаза наверх, покачал недовольно головой вновь! Подумал, и вызвал хозяина. Потом покачал головой ещё раз и вызвал полицию! Когда прибыл полицейский инспектор с сержантом, то он в первую очередь выслушал всех присутствующих там людей, потом вызвал ещё специалистов. Прибыли криминальные эксперты и сообщили, что других следов просто нет.
Хозяин вернулся. Озадаченный дворецкий изложил всю историю проникновения. В том, что всё было на своих местах, кроме этой детали злополучной люстры, он был уверен! Барон прошёл в личный кабинет, открыл сейф, там ничего не пропало! Даже в запертом столе всё лежало на своих местах. Прошёл по комнатам. По библиотеке. Всё тоже было в норме. Он знал семейное предание, тайник на люстре не был ни для кого новостью. Сколько раз в детстве он крутил в руках этот замысловатый цилиндр, запертый головоломкой-замком. Он часто играл с ним, но так и не смог его открыть. Футляр из чистого серебра был помещён в деревянный пустотелый короб, который крепился на стойке люстры-колеса. Этот короб напоминал толстую спицу, прикреплённую к ступице, и ничем не отличался от остальных. Ещё мальчиком он удивлялся, ведь тайник мог сгореть во время пожара! Само колесо спускалось на специальном цепном механизме, его можно было быстро снять и увезти. Но долгие годы механизм никто не обслуживал. Потому что редко кто им пользовался, так как люстра была чисто декоративной. Свечами никто больше не занимался, давно перешли на электричество. Потом о тайнике вообще перестали помнить, ведь из старых слуг никого уже не осталось. И ещё он знал, что это является собственностью женского монастыря имени святой Стефании (или Сесилии) и хранится в этом доме уже более 200 лет! А с этим монастырём была связана какая— то тёмная история. В своё время сам папа Римский был заинтересован в изменении устава монастыря и введении разного рода запретов. Короче, монахинь преследовали, а когда всё завершилось, то забрать из тайника футляр было, увы, некому! Так и остался серебряный цилиндр семейной достопримечательностью, он пережил образование нескольких республик, нескольких, в том числе и двух мировых войн, американскую оккупацию и вот, в мирное, скажем, время кто-то о нём, наконец-то, вспомнил! Но, кто? Охотники за реликвиями церкви? Наследники аббатства святой Стефании? Единственное, что точно знал старый барон, что всё это было связанно с пением и с мессой! Инспектор остался крайне озадаченным и ничего сделать не смог.
* * *
Карл также знал об этом футляре. Если раньше ему об этом говорили, то ему было просто скучно слушать. Он ничего в этом толком не понимал или не хотел понимать. А потом уже некому было об этом напоминать, все уже умерли. Карл был барону почти родным. Родственником. Они хорошо относились друг к другу, поддерживали постоянные тесные отношения, поэтому тот узнал о случившемся один из первых!
