Джордж Гордон Байрон
Преображенный урод
Драма
Перевод Г. Шенгели
ПРЕДИСЛОВИЕ
Настоящее произведение основано частью на повести "Три брата", много лет тому назад появившейся в свет. Из этой же повести заимствовал М. Г. Льюис сюжет своего "Лесного демона". Частью же настоящее произведение основано на "Фаусте" великого Гете. Теперь появляются только первые две части и начальный хор третьей. Остальное, может быть, появится когда-нибудь позднее.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Неизвестный, в дальнейшем Цезарь.
Арнольд.
Бурбон.
Филиберт.
Челлини.
Берта.
Олимпия.
Духи, солдаты, римские горожане, священники, крестьяне и пр.
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
СЦЕНА I
Лес.
Входят Арнольд и его мать Берта.
Берта
Пошел, горбач!
Арнольд
Я так родился, мать.
Берта
Прочь ты, кошмар! Ты, бред! Ты, недоносок
Средь семерых.
Арнольд
О, будь я впрямь таким,
Чтоб света не видать!
Берта
Да, чудно было б!
Но раз _увидел_ - прочь, пошел работать!
Твоя спина не шире, но повыше,
Чем у других, - снесет вязанку.
Арнольд
Да,
Она снесет, но сердце!.. Вряд ли сможет
Нести тот груз, что вы вложили, мать!
Я вас люблю, верней любил; но в мире
Лишь вы могли б любить меня такого.
Меня вскормили вы, - не убивайте ж!
Берта
Вскормила, да: был первым ты; кто знал,
Родится ли другой, не столь поганый,
Как ты, игра природы!.. Ну, пошел!
Дров набери.
Арнольд
Иду. Но будь помягче,
Когда вернусь! Хоть братья и красивей,
И здоровей, и ловки, точно серна,
Приманка их, - не отгоняй меня!
Мы грудь одну сосали.
Берта
Да, и еж
Сосет корову ночью, обижая
Телка, а утром вспухшие соски
Доярка видит и пустое вымя...
Не смей звать братьев братьями! не смей
Меня звать матерью! Да, ты родился;
У глупых кур, что подгребут ошибкой
Яйцо гадючье, вылупится гад!
Прочь, дикобраз!
(Уходит)
Арнольд
(один)
О мать!.. Ушла!.. Я должен
Исполнить приказанье. Сколь охотней
Трудился б я, имей хотя б надежду
На ласковое слово! Что ж мне делать?
(Начинает рубить сучья и ранит руку.)
Так! На сегодня кончена работа!..
Как быстро кровь проклятая бежит;
А дома наградят меня двойным
Проклятьем!.. Дома? Ни семьи, ни дома
Нет у меня; я не похож на прочих;
Их счастью чужд я. Вправе ль кровь я лить
Подобно им? О, если б эти брызги
Рождали змей - язвить моих ехидн!
О, если б дьявол, с кем меня равняют,
Помог подобью своему! Коль образ
Делю я с ним, что ж власти не делю?
Иль воли мало?.. А ведь словом ласки
Мать примирить могла б меня навек
С уродством ненавистным. Надо рану
Скорей обмыть.
(Направляется к роднику, чтобы обмыть рану;
внезапно отпрядывает.)
Да, люди правы. Зеркало природы
Не лжет ее созданью! Глянуть мерзко,
Противно думать... Экой тварью гнусной
Родился я. Сам ключ как будто дразнит
Меня моею рожей, точно демон
Засел в глуби отпугивать овец,
К воде пришедших...
Пауза.
Жить ли впредь обузой
Себе и миру? срамом для родившей
Меня на свет? Ты, кровь, течешь обильно
Из малого пореза; а пошире
Тебе открыть проход - не унесешь ли
С собой мои печали навсегда,
Чтоб в землю я вернулся - гадкий сгусток
Ее частиц - и разложился там
На элементы, породив любого
Иного гада - не меня, - став миром
Для мириад рожденных вновь червей!..
Тесак мой! Я проверю: рассечет ли
Он сохлый ствол волчарника (мой образ
Со дня рожденья) так же, как срезал
Живые ветки в роще.
(Укрепляет тесак рукоятью в земле, лезвием кверху.)
Он готов
И ждет моей груди... Ну, взгляд последний
На светлый день, не видевший уродов,
Подобных мне; на солнце, что напрасно
Сияло мне. Как весел птичий хор!
Но пусть; не жду я стонов надо мною,
Мне звонкий щебет будь надгробным звоном,
И палый лист - надгробием, и ропот
Ручья вблизи - элегией моей...
Ну, мой тесак, стой твердо: я бросаюсь!
В тот миг, когда он устремляется на клинок,
движение воды в водоеме приковывает его взгляд.
Вода без ветра взволновалась!.. Но
Ужели рябь мою изменит волю?
Нет!.. Вновь бурлит! И явно не от ветра,
А от какой-то внутренней, глубинной,
Упрямой силы недр земных... Что это?
Туман! И все?
Из источника встает облако; Арнольд всматривается в него; оно рассеивается,
и высокая черная фигура выступает вперед.
