– Почти приехали, братец Фокс. Вон там за холмом проступают очертания шпиля иллингтонской церкви, а за ним в промежутках между купами деревьев отливает сапфировой синевой море.
– Какая красота, – пробормотал Фокс, стирая носовым платком капельки пота, выступившие на его широком лице. – Но парит все-таки сильно.
– А что вы хотите? Разгар лета.
– А где лето, там и жара. Между тем я ни разу не замечал, чтобы вы страдали от жары, мистер Аллейн. А вот я таю, будто кусок брошенного на сковородку масла. Буквально насквозь пропотел. Говорят, усиленное потоотделение свидетельствует о здоровье организма, но лично мне это совсем не нравится.
– Постарайтесь не думать об этом.
– Тогда пойду собирать вещи.
Поезд еще больше замедлил ход и теперь двигался с черепашьей скоростью. Между тем видневшееся за окном шоссе постепенно трансформировалось в главную улицу, застроенную по сторонам магазинами, гостиницами, парикмахерскими и прочими зданиями в том же роде. Когда же Аллейн и Фокс подъехали к станции, им первым делом бросилось в глаза слово «Иллингтон», выложенное белыми камнями на поросшем изумрудной травой откосе.
– Впечатляет, – сказал Фокс. – Очень патриотично и гражданственно.
На платформе их встретил суперинтендант Харпер, который крепко и долго пожимал им руки. Надо сказать, что Аллейн, будучи от природы весьма брезгливым субъектом, в начале службы специально приучал себя к такого рода официальным рукопожатиям. Но лысый, краснолицый и голубоглазый Харпер с вечной ироничной усмешкой на губах ему, как ни странно, нравился.
– Добрый день, мистер Аллейн! Рад видеть вас в добром здравии, – поприветствовал Харпер. – Здравствуйте, мистер Фокс. Сюда, пожалуйста. У входа на станцию нас ждет машина.
Они сели в полицейский «Форд» и поехали по главной улице, миновав магазин Уолворта, универмаг, старое здание отеля и целый ряд лавок, магазинчиков и прочих торговых заведений, среди которых Аллейн разглядел небольшое строение с красовавшейся на фасаде вывеской: «Аптека Бернарда Ноггинса».
– Уж не здесь ли Пэриш приобрел цианид?
– А вы, я вижу, времени зря не теряете, мистер Аллейн, – заметил Харпер, который поначалу хотел назвать старшего детектива-инспектора по имени, но, поразмыслив, отказался от этой идеи. – Да, здесь. Сразу хочу заметить, что Берни Ноггинс большим умом не отличается… А вот и наш участок. Между прочим, сегодня к нам собирается пожаловать полковник Брэммингтон собственной персоной. Не скрою, смерть мистера Уочмена его шокировала, и он, похоже, не в самом лучшем расположении духа. Тем не менее очень надеюсь, что вы, мистер Аллейн, найдете с ним общий язык и даже, возможно, поладите. Я подумал, что всем нам не помешает перед поездкой в Оттеркомби еще раз просмотреть материалы дела и обсудить их. – Когда Харпер говорил, в его речи все еще слышался легкий акцент Южного Девона.
– Отлично. Но где мы будем ночевать?
– Это, конечно, вам решать, мистер Аллейн, но я предупредил этого старого болтуна Помроя, чтобы он на всякий случай приготовил для вас комнаты. Подумал, что вам, возможно, будет интересно некоторое время пожить, так сказать, на месте происшествия. При этом я велел Помрою особенно не распространяться на ваш счет. Ведь излишняя настороженность со стороны обитателей «Плюмажа» нам ни к чему, не так ли? Да, чуть не забыл. Эта машина будет находиться в вашем полном распоряжении.
– Но мне, право, неудобно…
– Все в порядке, мистер Аллейн. У меня имеется собственный двухместный автомобиль, который я передам своим людям во временное пользование. В нашем медвежьем углу и такого с лихвой хватит.
– Очень любезно с вашей стороны, – сказал Аллейн и проследовал за Харпером к дверям участка.
Пока суперинтендант доставал папки с материалами дела, лондонцы устроились со всеми удобствами в офисе и осмотрелись. Аллейн исследовал взглядом фотографии прошлых суперинтендантов, потертый линолеумный пол, поцарапанную полировку стола и задался вопросом, сколько же на своем веку он посетил таких вот провинциальных полицейских участков, где, как считалось, сотрудники не обладали достаточной квалификацией для раскрытия преступлений, негласно относившихся к разряду «выше средней и повышенной сложности». Хотя Аллейн считался самым молодым старшим детективом-инспектором центрального подразделения Нового Скотленд-Ярда, ему тем не менее уже минуло сорок три года. «Старею, – подумал он без малейшего, впрочем, сожаления. – Но что же тогда говорить братцу Фоксу, чей возраст приближается к пятидесяти? Совсем, бедняга, поседел. А ведь мы с ним много таких дел распутали. Очень много. Пожалуй, можно со счета сбиться…»
