– Я считаю, что этот вопрос может быть решен позже.
Две соперницы быстро взглянули на него и умолкли.
– Полагаю, на этом все, – подытожил мистер Коупленд. – Спасибо всем.
II
Собрание закончилось. Генри подсел к Дине, которая подвинулась ближе к камину.
– Ну и перебранка! – сказал он себе под нос.
– Ужасно! – согласилась девушка. – Даже трудно поверить, что такое возможно.
Они заговорщически улыбнулись, и когда все остальные обступили режиссера, выясняя, можно ли получить текст ролей до понедельника, какая понадобится одежда, верит ли она, что все будет хорошо, ни Дина, ни Генри не обращали ни на кого внимания. Их мысли занимала предстоящая утренняя встреча, и сердца трепетали от счастья. Им казалось невозможным, что их чувство может быть хоть в чем-то схоже с тем, что испытывал доктор Темплетт к Селии Росс или две старые девы к своему пастору. Они не представляли, что у любви может быть оборотная сторона и что в их сердцах уже дремлют противоречия и сомнения. Влюбленным было невдомек, что им больше никогда в жизни не доведется испытать то чувство восторженного ожидания, которое сейчас владело их душами.
Мисс Прентис и мисс Кампанула демонстративно избегали друг друга. Элеонор ухватилась за представившуюся возможность и загнала в угол мистера Коупленда. Все слышали, как она предлагает пастору цветы из оранжерей Пен-Куко для службы в следующее воскресенье. Идрис, вцепившись в Джослина, рассказывала ему, какой чудовищный урон был нанесен ее хозяйству гончими. Доктор Темплетт, большой любитель этой породы собак, тоже вмешался в спор. Миссис Росс расслабилась, наклонила голову, и на ее губах появилась легкая полуулыбка.
– Этого не может быть, – рассеянно произнес эсквайр, заметив эту полуулыбку. – Я переговорю с Эпплбаем, с вашего позволения. Я только хотел…
Он с радостью оставил мисс Кампанулу и присоединился к прекрасной даме. Она встретила его так, что он пришел в неописуемый восторг. Ее глаза горели, и на губах играла интимная улыбка. Он и не помнил, когда женщины так улыбались ему. И ответил со светской обходительностью, проведя рукой по усам:
– Вам известно, что вы очень волнующая женщина?
– Что вы имеете в виду? – спросила миссис Росс.
Он был очарован. Именно так должна начинаться беседа с симпатичной особой. Забытые фразы легко слетали с его губ, те самые остроумные бессмысленные фразочки, которые произносились очень многозначительно.
– У нас важная сцена, не так ли? – произнес Джослин. – И я буду настаивать на приватной репетиции.
– Не знаю, стоит ли мне на это соглашаться, – ответила Селия Росс.
– Да бросьте. Это абсолютно безопасно.
– Неужели?
– Вам досталась роль очень хорошенькой женщины, потерявшей память. Ха-ха-ха! Черт! Очень удобно! Вот что! – воскликнул Джослин. Миссис Росс рассмеялась очень душевно, а эсквайр неожиданно поймал на себе удивленный взгляд своего сына.
«Пусть Генри смотрит. А то эти современные щенки понятия не имеют, как флиртовать с симпатичными дамами», – подумал Джернигэм-старший. Но сын смотрел на него со злой усмешкой, и тогда Джослин снова повернулся к миссис Росс. Она все еще лукаво улыбалась, ожидая продолжения беседы. «В любом случае Генри уже все видел. Пусть знает, что его отец все еще в прекрасной форме». И тут к ним присоединился доктор Темплетт, которому наконец-то удалось сбежать от мисс Кампанулы.
– Ну что ж, Селия, если ты готова, я отвез бы тебя домой.
«Его бесит, что мы разговариваем, – подумал эсквайр, радуясь своему триумфу. – Ревность маленького человека».
Когда миссис Росс молча подала ему руку, он крепко сжал ее.
– Au revoir[6], – сказал он. – Это ваш первый визит в Пен-Куко, пусть он будет не последним.
– Мне вовсе не следовало быть здесь. Меня же никто не приглашал.
– Это не важно, – поклонился Джослин.
Миссис Росс повернулась, чтобы попрощаться с мисс Прентис.
– Я провожу вас до машины, – вызвался эсквайр. – Генри!
Генри поспешил к двери. Джослин проводил миссис Росс из комнаты, и в тот момент, когда доктор собрался идти следом за ними, пастор воскликнул:
– Темплетт, задержитесь на минутку! Нужно поговорить о юном Каине.
