– А что про чайник?
– Объясню через минуту.
Они доехали до вершины холма, и за пеленой дождя замерцали огни города.
– Обвинение будет опираться именно на последний пункт, – продолжил Аллейн. – Единственный момент выдался, когда на сцене никого не было, – когда все стояли вокруг телефона, пытаясь дозвониться до миссис Росс и доктора Темплетта. Отсутствовала только мисс Прентис. Она появилась только на мгновение, увидела эсквайра в кальсонах, кинулась на сцену и проделала свой трюк с предохранителем. Наше доказательство строится именно на этом. Мы можем проверять и перепроверять передвижения каждого из них начиная с половины седьмого и далее. Пастор сидел на сцене и готов поклясться, что никто не прикасался к пианино с его стороны. Глэдис Райт и ее помощницы были в ратуше и тоже могут поклясться, что никто не прикасался к инструменту с той стороны. Предохранитель мог быть снят только тогда, когда все столпились у телефонного аппарата, а мисс Прентис отсутствовала. Она в буквальном смысле единственный человек, который мог это сделать.
– Ей-богу! – изумился Найджел. – Это, должно быть, очень хладнокровный человек. Какая крепкая нервная система!
– Она немного пошатнулась после убийства, – мрачно заметил Аллейн. – Нервная система убийцы не выдержала шока от смерти ее любимой подруги. Теперь обвиняемая будет изо всех сил строить из себя душевнобольную. Интересно, когда она начала меня бояться? Может быть, в тот момент, когда я положил ее напальчник себе в карман, или при первом упоминании лука?
– Лук! – воскликнул Найджел. – Откуда же, черт возьми, взялся в этой истории лук?
– Джорджи Биггинс положил лук в чайник. Мы нашли его в картонной коробке в углу в комнате отдыха. На нем была розовая пудра. Такая же пудра была на столе, в гримерной мисс Прентис. От нее пахло луком. Эти комнаты были заперты, когда Джорджи находился в ратуше. Так что он не мог уронить лук в ее пудру. По моему мнению, обвиняемая нашла лук в чайнике, которым ей предстояло воспользоваться, взяла его в гримерную и положила на стол, прямо на рассыпанную пудру. Внутри чайника имеются ее отпечатки, а Джорджи – снаружи.
– Черт! Вот ведь! А что она хотела сделать с луком? Не собиралась же приготовить ирландское рагу.
– А вы слышали, что она славилась тем, будто бы никогда не плачет? Зато субботним вечером слезы полились ручьем от боли и разочарования всего лишь из-за того, что она не сможет играть на пианино. Мисс Прентис хорошенько понюхала лук, открыла дверь в свою гримерную, стала раскачиваться, стонать и плакать до тех пор, пока это не услышал доктор Темплетт. Врач повел себя вполне предсказуемо. Позже Элеонор выкинула лук в мусор, скопившийся в комнате отдыха. Хотя ей следовало вернуть его в чайник.
– У меня есть сомнения по поводу лука.
– Отбросьте все сомнения, дружище. Если бы это не имело никакого значения, почему бы ей не признаться в том, что она видела этот лук? Однако на нем есть ее пудра и отпечатки. Больше никто не доставал лук из чайника. Но это не имеет значения. Это просто еще одна подкрепляющая деталь.
– Она словно пытается усидеть на двух стульях сразу.
– Это ужасная история. Она мерзкая женщина. В ее голове нет ни одной светлой мысли. Но дело не в этом. Если бы Джорджи Биггинс не установил свою ловушку, она бы так и жила до конца своих дней, ненавидя мисс Кампанулу, плетя интриги, царапаясь и поклоняясь пастору. Защита будет нести всякий вздор о психиатрии. Этот старый дурак Джернигэм, который на самом деле очень милый старик, и его сын, который совсем не глуп, пройдут все муки ада. Пастор будет винить во всем себя. И только Господь знает, что в этом нет его вины. Темплетт будет в шаге от профессионального позора, но его излечит миссис Росс.
– А что миссис Росс?
– В крайнем случае она запишет себе поражение в долине Пен-Куко. Теперь абсолютно бессмысленно шантажировать старшего Джернигэма чем бы то ни было. Рано или поздно мы поймаем Розен с божьей помощью. Конечно, это будет не самое приятное дело. Она бы скорее увидела Темплетта на скамье подсудимых, чем пожертвовала бы свою ресничку для его спасения. Но, думаю, она все еще очень сильно привязана к этому врачу. Как только ей стало известно, что мы считаем его невиновным, она начала делать все, чтобы его вернуть.
