Мы чувствуем себя настолько глубоко связанными с другими людьми — и мы на самом деле с ними соединены, — что от этого становится страшно. Возможно, «значение» этих людей даже обесценивается, когда мы узнаём, что они — всего лишь вымысел нашего разума и тела. Так что же, когда я влюбляюсь или просто общаюсь с человеком, который много для меня значит, в голове возникает картинка как будто из фильма «Матрица»? В каком-то смысле да, но при взаимодействии с людьми существует объективное постоянство, которое превосходит двусмысленность, интерпретируемую мозгом.
Это их вопрос «почему?».
Находясь в постоянном поиске определенности в неопределенной, по сути, жизни, мы часто пытаемся найти постоянство как в других, так и в себе. Почти так же мы ищем неизменные аспекты предметов: например, свойство отражения, которое в цветовом зрении называется константностью цветовосприятия. При этом в людях ищем константность характера, чтобы удавалось прогнозировать их поведение. Благодаря предвидению мы ощущаем близость, которая, в свою очередь, дает ощущение безопасности, поскольку с точки зрения эволюции умение просчитывать вероятности сводилось к способности выжить. Находясь в безопасности, мы легко оказываемся в уязвимом положении и через это строим доверительные отношения, чувствуем себя любящими и любимыми. Видимо, именно эту последовательность, такое туманное постоянство, которое можно считать отклонением от среднего, мы и пытаемся найти в других… то, что мы, скорее всего, и называем душой. Однако эта константность, которой обладают другие, не норма… это их отклонение от нормы.
Связи, которые мы чувствуем с людьми, и есть взаимодействие наших проекций друг с другом. Так что нам нужно привить друг другу и своим детям способность просто остановиться не только во время конфликта, но и в обычном разговоре, — это даст всем возможность услышать по-другому. Слушая, мы преуменьшаем ответы, которые проецируем на окружающий мир. Появляется шанс задавать вопросы; возможность того, что через вопросы мои убеждения могут стать вашими, и это формирует чувство объединения. Или наоборот: слушая, мы понимаем, что именно противоречит нашим убеждениям, и становимся способны подвергаться воздействию и обогащаться за счет полей восприятия, отличных от наших. Барьером, который не позволяет принять всю человеческую природу других, часто оказывается незнание собственной природы, поскольку нашим мы прежде всего считаем всё, что сами видим, слышим и знаем. Для нас это реальный мир, как он есть. Но на самом деле все не так, и я надеюсь, это побуждает вас к сочувствию. Более того, именно это главным образом и мотивировало меня написать книгу «Преломление. Наука видеть иначе»… чтобы с помощью научного понимания спровоцировать ваше сочувствие и, как следствие, помочь состраданию (и смирению) совместно с отвагой открыть для вас возможность великих свершений.
Если человек будет понимать, как его мысли, чувства и убеждения по природе соотносятся с физической, социальной и культурной обстановкой, он лучше осознáет, где таится источник согласия и конфликтов. Пересматривая процесс, в котором общества нас формируют, и переосмысливая прошлый опыт, мы закаляем критическое отношение, а при его посредстве — причастность и связанность… следовательно, у нас появляется отвага, мы начинаем уважать самих себя, а также всё и всех. Такое понимание общества настраивает на смирение, поскольку показывает, что всех определяет общая окружающая обстановка. И нужно правильно ее выбрать, поскольку ваш мозг будет к ней адаптироваться.
Теперь вы знаете, почему мы видим или делаем именно то, что видим и делаем, и чтобы не вступать в конфликт с сомнением, нужно подходить к нему с неведением, так как разум не умеет повторять одно и то же поведение, надеясь на другой результат. Суть умения «видеть себя видящим иначе» и есть рациональная причина быть отважным… иметь мужество занять неопределенное пространство. Моя дочь Жанна в детстве боялась выходить танцевать на сцену; сыновья Миша и Тео тревожились играть за новую команду; опасалась и Изабель, когда наблюдала за обезьянами бонобо в джунглях Конго. Страшилась моя мама, когда, имея пятерых детей, пошла учиться на медсестру. Волновался мой отец, когда начал свое дело, не получая практически никакой поддержки. Ужас одолевал мою глухую прабабку, когда она самостоятельно пересекла море и оказалась в незнакомом мире… Боже мой, что за коллекция «плохих» идей! Но я с ними абсолютно согласен. Это пугает, но правильно. Писать эту книгу тоже было боязно. Страшно браться за любое дело, которое может кончиться провалом. Чем больше народа увидит вашу неудачу, тем трепетнее начинать, поскольку мозг за время эволюции «социализировался» и теперь нам необходимо принадлежать какому-то обществу. С объективной точки зрения подступиться к чему-то, изначально запрограммированному на возможность неудачи, — плохая идея. Когда вокруг все хорошо, с какой стати вам вдруг захотеть смотреть, что находится с другой стороны холма? Это совершенно неподходящая идея, поскольку, если помните, в этом мире существует гораздо больше способов погибнуть, чем выжить. Но не забывайте про тех патологически храбрых рыб, которые отважились покинуть стаю и отправиться на поиски пищи.
