— В самом деле? — Я тут же отказалась от мысли о застекленном шкафе, если ему предстояло быть сделанным Ричардом Эннингом. — Скажи ему, что я подумаю о его предложении.
— Кто к нам пришел, Элизабет? — спросила Луиза, продолжая выдергивать стебельки.
— Это Мэри Эннинг, дочь столяра, делающего шкафы.
Услышав это имя, Бесси отвернулась от стола, на который ставила муку и масло для лепешек. Она поглядела на Мэри в изумлении.
— Так ты та самая девочка, в которую ударила молния?
Мэри кивнула.
Мы все повернулись к ней. Даже Маргарет перестала вальсировать. Мы слышали о девочке, в которую ударила молния, потому что об этом здесь многие говорили. В маленьких городках часто существуют свои легенды. Зачастую это рассказы о ребенке, который почти уже утонул, но чудом спасся, или упал с утеса и остался целым и невредимым, или попал под колеса экипажа и отделался одной царапиной. Такие легенды придают особый колорит месту и каким-то образом сплачивают людей. Когда я впервые увидела Мэри, мне и в голову не пришло, что она и есть та самая, чудом выжившая после удара молнии девочка.
— Ты помнишь, как это случилось? — спросила Маргарет.
Мэри пожала плечами — из-за нашего внезапного интереса ей было явно не по себе.
Луиза постаралась смягчить обстановку.
— Меня тоже зовут Мэри. Меня назвали в честь моей бабушки. Но бабушку Мэри я не любила так сильно, как бабушку Луизу. — Она сделала паузу, а потом добавила: — Не желаешь ли нам помочь?
— А что делать? — поинтересовалась Мэри, шагнув к столу.
— Сначала вымой руки, — велела я. — Луиза, посмотри на ее ногти!
Ногти у Мэри были обрамлены серой глиной, а кожа на коротких пальцах сморщилась. Именно к такому состоянию своих рук мне еще предстояло привыкнуть.
Бесси придирчиво разглядывала Мэри.
— Бесси, пока мы здесь, ты можешь прибрать в гостиной, — напомнила я ей.
— Я бы не стала пускать к себе на кухню девчонку, в которую ударила молния.
— Ты стала такой же суеверной, как местные жители, на которых ты любишь смотреть свысока.
Бесси вышла, задев шваброй за дверной косяк. Я перехватила взгляд Луизы, и мы обменялись улыбками. Затем Маргарет снова начала напевать и вальсировать вокруг стола.
— Маргарет, ради бога, займись своими танцами в другой комнате! — крикнула я. — Ступай и потанцуй с Бесси!
Маргарет рассмеялась и, сделав пируэт, выскользнула за дверь. Однако к этому времени Луиза пристроила Мэри выщипывать цветоножки из цветочных головок, следя за тем, чтобы пыльца стряхивалась в горшок, а не по всей кухне. Раз поняв, что от нее требуется, Мэри работала не покладая рук, прервавшись только тогда, когда в дверях снова появилась Маргарет в зеленом тюрбане.
— Одно перо или два? — спросила она, поднося к ленте на лбу сначала одно страусовое перо, а затем другое.
Мэри смотрела на Маргарет во все глаза. В ту пору тюрбаны до Лайма еще не добрались, хотя теперь я могу сообщить, что Маргарет удалось ввести тюрбаны в моду среди женщин Лайма и через несколько лет они стали привычным зрелищем на всей Брод-стрит. Я не уверена, что тюрбаны, равно как и другие шляпы, сочетаются с платьями с высокой талией, и думаю, что кое-кто посмеивался над ними, но разве мода не для того существует, чтобы развлекать?
— Спасибо, что помогла нам разделаться с бузиной, — сказала Луиза, когда все цветки погрузились в горячую воду с сахаром и лимоном. — Когда настоится, можешь взять себе бутылку.
Мэри Эннинг кивнула, затем повернулась ко мне:
— Можно мне посмотреть ваши антики, мисс? В прошлый раз вы мне их толком не показали.
Я колебалась, потому что немного стеснялась показывать ей свои находки. Для юной девочки она замечательно владела собой. Полагаю, это произошло из-за того, что она была привычна к любой работе с раннего возраста, и происшествие с молнией было здесь ни при чем. Я провела Мэри в столовую. Почти всякий, кто входил в эту комнату, отмечал прекрасный вид на Голден-Кэп, но Мэри даже не глянула в окно. Вместо этого она подошла прямо к буфету, в котором я, к большому неудовольствию Бесси, разложила свои находки.
— Что это за штучки? — указала она на полоски бумаги рядом с каждой окаменелостью.
