Никто не осмеливался делать Эмме подобные подарки. Я поставил презент бабушки Пру обратно и вдруг заметил, что сверху свисает обрывок грязной веревки.
— Погоди-ка…
Я потянул за нее, полки заскрипели и задрожали. Я пошарил в глубине, отыскал место, где веревка соединялась со стеной, и потянул снова… Стеллаж пришел в движение!
— Там что-то есть!
— Итан, аккуратно!
Полки медленно повернулись, открывая лаз в потайную комнатку. Я переступил порог и остолбенел. Передо мной темнел туннель.
— Ну как? — поинтересовалась Лив.
Она застыла в окружении переливающихся всеми цветами радуги банок Эммы и выглядела маленькой и беззащитной. Внезапно меня осенило.
— Туннель сделали в позапрошлом веке! Я видел старые фотографии. Беглые рабы пользовались ими для того, чтобы ночью незаметно ускользнуть из дома.
— То есть ты хочешь сказать, что…
— Итан Картер Уот, или кто-то из его семьи, принимал участие в строительстве подпольной железной дороги![15]
— А кто такой Итан Картер Уот? — уточнила Лив.
— Мой двоюродный прапрадедушка. Он сражался в Гражданской войне, но дезертировал, когда понял, что выступает не за ту сторону.
— Вспомнила! Доктор Эшкрофт рассказывала мне историю об Итане, Женевьеве и медальоне!
Я ощутил укол совести — на месте Лив должна находиться Лена. Для нас обоих Итан и Женевьева были не просто романтическими героями. Она бы мигом поняла всю важность момента.
— Значит, туннель — часть подпольной железной дороги? — осведомилась Лив, погладив неровную поверхность стены.
— Ты себе даже не представляешь, как много домов на Юге имеют такие комнаты.
— И куда он ведет?
На вбитом в осыпающуюся кирпичную стену гвозде висел древний масляный фонарь. Я снял его, повернул ключик, и он загорелся.
— Странно! Ему же как минимум сто пятьдесят лет!
Теперь я разглядел шаткую деревянную скамью. Наверное, когда-то здесь устроили нечто вроде армейской столовой: на полу лежали аккуратно свернутые парусиновые мешки и теплые шерстяные одеяла.
Я осветил фонарем изгиб туннеля и пыльную кирпичную кладку.
— Ох уж мне эти проводники… думаете, что можете бродить везде, где вам заблагорассудится!
Лив дотронулась пальцами до потолка, с него повалились куски коричневой грязи, и она, вскрикнув, отпрыгнула в сторону и закашлялась.
— Испугалась? — поддразнил ее я.
— А ты? — парировала Лив.
Она наклонилась, потянула за веревку, секретная дверь с громким щелчком закрылась, и нас окутала тьма.
Значит, туннель заканчивается тупиком…
Но внезапно Лив заметила тонкий луч света над нашими головами — люк! Его давно не открывали, и пока я лез наверх, на меня падали какие-то ошметки. Наконец, мне удалось добраться до самого верха.
— Где мы? — крикнула Лив.
— Мы на поле — напротив трассы номер девять. Отсюда видно мой дом. Скорее всего, этот участок принадлежал моей семье, пока не построили шоссе.
— Поместье Уотов являлось безопасным местом. Из погреба по туннелю можно легко доставить еду и накормить беглецов, — рассеянно отозвалась Лив.
— А ночью, когда никто не видит, можно выбраться на поверхность, — закончил я, встал на четвереньки и прикрыл люк. — Интересно, был ли в курсе Итан Картер Уот? Ведь он тоже помогал беглым рабам.
— А Женевьева…
— А что ты знаешь о Женевьеве?
— Я читала записи.
Ну конечно.
— Наверняка они занимались этим вместе.
— Думаю, разгадка у тебя за спиной, — произнесла Лив.
— Что? — удивился я, оглянувшись.
Позади меня как раз находилась дверь — ее пытались забить досками крест-накрест, но со временем дерево прогнило и обветшало.
— Итан, я спятила или…
— Ты точно не спятила, — покачал головой я.
Дверь создали не руки смертных. Доказательством служили вырезанные на ней символы, хоть я и не понял, что они означают. Мы стояли у границы мира чародеев.
— Нам надо убраться отсюда, — заволновалась Лив.
— Почему? — недовольно спросил я.
— Нам лучше вернуться к тебе домой, — настаивала Лив, не переставая что-то строчить в своем неизменном красном блокноте.
Хоть она и сердилась, я не сомневался, что ей не терпится попасть в туннель.
— Признайся, ты же хочешь посмотреть, что там! — выпалил я.
Есть вещи, которые никогда не меняются.
