— Кто это? — поинтересовался Картер.
— Я не спросила. — У Келли вытянулась физиономия. — Вы хотите, чтобы я пошла туда и выяснила?
Картер покачал головой:
— Нет, но, пожалуйста, сделайте это в следующий раз.
— Хорошо. Конечно. — Она черкнула одну или две строчки в тонком желтом блокноте. Он обнаружил, что там полно записей обо всем: начиная с того, где находится выключатель, и заканчивая тем, как лучше передавать сообщения по телефону. Картер сочувственно ей улыбнулся. Он знал, что чувствуешь, если оказываешься не в своей стихии.
Он открыл дверь кабинета, надеясь увидеть поразительные ноги Дафны и ее улыбку, которая была даже лучше ног. Вместо этого он увидел знакомый серый, в тонкую полоску костюм.
— Папа? Дважды за одну неделю. Это, должно быть, рекорд.
Отец сердито посмотрел на него:
— Вчера мне звонил Джерри Лосон.
Картер уселся за стол и сложил руки в ожидании очередного выговора.
— Что я сделал на этот раз?
— Он сказал, что ты беседовал с ним о помощи какому-то центру.
Картер быстро кивнул:
— Это не преступление.
— Я не говорил, что это преступление. — Его отец покачал головой. — Почему каждое наше общение превращается в спор?
— Потому что ты всегда ко мне придираешься.
— Не придираюсь.
Картер изогнул бровь: он был не согласен.
— Как бы то ни было, я только хотел… ну, тебя похвалить.
Удивленный Картер откинулся на спинку кресла.
— Меня похвалить?
— На Джерри произвело впечатление твое знание бизнеса. Он подумал, что было бы славно помочь центру. Это прекрасно сочетается с тем, что ты здесь делаешь. — Он обвел рукой комнату, подразумевая занятие сына.
На минуту Картер потерял дар речи. Его ошеломила неожиданная похвала.
— Спасибо.
— Не торопись. — Отец бросил на стол Картера сегодняшнюю газету. На его лице появилось обычное неодобрительное выражение. — О твоих эскападах снова говорится на первой странице.
Картер увидел фотографию, на которой он и Дафна входили в «Ломбардо». Глория, обозреватель отдела светской хроники, написала короткую поддразнивающую статью. Она интересовалась, не «играет» ли Картер с чувствами Дафны. Каламбур, связанный с тем, что он являлся владельцем компании игрушек.
— Это была встреча, а не эскапада.
Отец перевернул страницу и показал ему еще одну фотографию, запечатлевшую поцелуй Дафны и Картера.
— Так не заканчивалась ни одна из моих встреч, — заметил Джонатан.
Картер тихо выругался.
— Почему они не оставят меня в покое?
— Потому что благодаря тебе у нас в Индиане всегда есть новости. Я надеялся, что в таком возрасте ты уже научишься прилично себя вести на людях.
Картер бросил газету на стол.
— А я надеялся, что ты достаточно хорошо меня знаешь и веришь своему сыну, а не тому, что пишут в газете.
— Ты не понимаешь. Я не могу с этим мириться. — Его отец похлопал по газете.
— Ты имеешь в виду, что не можешь мириться с несовершенством. В самом себе и особенно в твоих сыновьях. — Картер встал и уперся руками в стол. — У меня есть новости для тебя, папа. Никто из нас не совершенен, и мы никогда не станем совершенными. А я не могу мириться с отцом, который не испытывает ко мне ничего, кроме неприязни. Мне жаль, что я не отвечаю твоим требованиям и никогда не буду таким, как тебе хотелось бы.
Картер повернулся и вышел из кабинета, покинув своего отца. Эту речь ему следовало произнести несколькими годами раньше.
К тому времени, когда самолет приземлился в Портленде, штат Мэн, Картер решил, что поездка на эти занятия — огромная ошибка. Повышенно-радостное настроение от первых упражнений уже исчезло, и его дизайнеры игрушек сердились из-за того, что им пришлось на два дня покинуть свои дома. Они почти не разговаривали с Картером. Предпочли заняться книгами, МР3-плеерами и кроссвордами.
Он вытащил свой чемодан из верхнего отсека, потом вышел из самолета. Четверо дизайнеров брели следом за ним, стараясь держаться поодаль.
Их ждала Дафна. На ней были бирюзовая ситцевая юбка и темно-коричневые туфли на каблуках, которые подчеркивали стройные ноги. Он перевел взгляд выше, на ее темно-коричневый свитер, потом посмотрел ей в глаза, широко раскрытые и пытливые, чего не скрывали очки.
